– А вы? На вас это произвело впечатление?
– Да. И позабавило. Я – Уилл Джеллико. Официально – Уильям Джеллико, коммандер флота его величества, но сейчас я в отпуске на половинном жалованье, моряк, мучимый жаждой.
Ее сдержанная подозрительность не ослабла, но мисс Престон кивнула, словно складывая в уме кусочки информации.
– Если вы моряк, то почему вы не в мундире?
– Против правил. Особенно для молодого офицера на половинном жалованье. Особенно когда вместо командиров мной командует матушка. И когда брат, знаток мужской моды, сказал, что мой сюртук убогий. Собственно, он заявил, что от моего мундира воняет смолой и порохом. Как по мне, так я этого не замечал.
Мисс Престон долго смотрела на него, ее взгляд не отрывался от его глаз, пытаясь расшифровать нового знакомого, словно благонадежность была написана у него на лбу. Потом ее взгляд скользнул к двери.
– Вы ее заперли?
Возможно, это она – наследница и опасается охотников за состоянием. А может быть, она являет собой нечто совсем иное.
Такая возможность крайне интригует, но она в то же время опасна. Хоть Уилл и второй сын, он не искал богатую жену и, если уж на то пошло, вообще жену не искал. И не имел абсолютно никаких намерений ставить себя в невыгодное положение, заперевшись в комнате с юной мисс.
– Нет. Уверяю вас, я не имею намерения…
Не дослушав его уверений, мисс Престон пошла к двери проверить ручку. Хотя дверь не открыла, как ожидал Уилл и как требовали приличия. Вместо этого она повернула ключ, потом подтащила кресло и поставила его спинкой к двери так, чтобы ручку нельзя было повернуть.
– Вот, – сказала она, отступив. – Теперь вы в безопасности.
Он в безопасности?! Запертый в полутемной комнате со своенравной молодой особой, настоящим боксером, явно знающей, как подпереть дверь креслом, чтобы предотвратить нежеланное вторжение? Галстук давил все сильнее.
Черт, в Трафальгарской битве Уилл был в большей безопасности. Но будь он проклят, там он и вполовину не был так заинтригован, как сейчас.
А он был заинтригован, и не меньше, чем хотел выпить. И эта своенравная девица усилила свою привлекательность тем, что открыла бутылку и налила ему щедрую порцию лучшего коньяка Баррингтона, потом забрала второй стакан и ретировалась на безопасное расстояние налить себе.
Занимаясь этим, она украдкой разглядывала его от начищенных сапог до выгоревшей на солнце макушки.