– Так, может, объехать это место, Ваше Величество? – осторожно предложил Долиум.
– Нет, старина, – покачал головой король. – Или мы не настолько сильны, чтобы рвать поставленные на нас силки? На то и расчет, что мы объедем, иначе бы это заклинание не светилось за две сотни шагов, даже я чувствую магию. Сворачивать не станем. Но сначала надобно приглядеться к насторожи. Хотелось бы знать, чьих рук дело? Кто из магических орденов или еще каких умельцев замышляет против нас? Сторожевая магия без ярлыка запрещена в Ардуусе. Понял, колдун?
Окулус судорожно закивал и полез на мула.
– Камаену возьми с собой, – добавил король и успокаивающе коснулся руки жены. – Если кто и разглядит что-то там, то только она. Вентер! – обернулся он к приблизившемуся второму мастеру. – Проследи!
Сору Сойга напоминать об охране принцессы не приходилось.
Прошлогодняя хвоя шелестела под копытами лошадей, из-под еловых ветвей языками высовывался потемневший снег. Кама даже взмокла, всматриваясь в молодой ельник, хотя Вентер был рядом, не упустил бы ни самострела, ни засады, да и Сор держался поблизости. Но засады не было, хотя тонкая, едва приметная нитка заклинания и в самом деле тянулась от насторожи куда-то в сторону гор. Далеко тянулась. И само заклинание было искусным, куда там Окулусу. Хотя именно он говорил, что не то умение делает мага высшим мастером, которое способно обратить в руины крепость, а то, которое может пронзить ее тонким лучом и уничтожить врага, не тревожа камень. Однако зачем такое умение, если можно разрушить крепость? Да и есть ли такие маги? Кама оглянулась. Отряд стоял на месте, не двигаясь, между тем четверка понемногу поднималась по склону.
– Здесь, – сказал Вентер.
Из-под куста можжевельника тянулись, подрагивая, кожаные ремни. Между забитыми в землю кольями на заледенелом и полустертом рисунке был распят молодой волк. Глаза животного туманились болью и ненавистью, из горла доносился едва различимый хрип, шерсть на загривке стояла дыбом.
– Мум, – потрясенно прошептал Окулус. – Мума тут много, очень много. Много муки, много мума. Плохой мум ведь тоже мум? Зачем столько?
Кама зажмурилась. Мум, без которого не обходилось ни одно заклинание, конечно, если его составитель сам не был истинным магом и не полнил колдовской замысел силой из собственных рук, здесь плескался через край. Выструганные из горького дерева – осины – палочки были забиты во все суставы животного. Магический рисунок, вычерченный между кольев, который венчал обреченный на муки зверь, был готов к выбросу силы. Неужели все это только для тонкой, едва приметной линии-нити, что все так же уползала в скалы? Ведь лиги на три или четыре, не меньше. И там, на ее конце, таился кто-то неизвестный. Чего он хотел? Все-таки крови или известия? Зачем столько силы? Для вести хватило бы и сотой, тысячной ее части. Против какой магии эта насторожь? Если бы она была нацелена на колдуна, то его бы испепелило за сотню шагов. Но нет колдуна в кортеже, разве Окулус колдун?