– А ведь он прав! – смеясь, заметила Джанна, проходя в небольшую ванную. – Ричард принадлежит каждой из нас в такой же мере, как и всем остальным. Никто не может иметь на него больше прав, чем другие. Если только она сам этого не захочет. Так, мой дорогой?
– Так! – подтвердил я. – А я не захочу. Вы все для меня одинаковы дороги. Сонь, тебя не затруднит принести чего-нибудь, перекусить? Эти крольчихи высосали все мои силы.
– Причем буквально! – засмеялась Катарина, застегивая курточку. – Мы старались.
Пока Сонна бегала вниз, организовывая бутерброды и собирая прибывающих девчат, а зайки одевались и намывались, я тоже привел себя в порядок. Все-таки, мне предстояла очень важная роль. Не каждый день приходится устраивать перевороты в правительстве.
Когда все собрались внизу, девушки принялись делиться новостями. Наматывающая круги Минни, сообщила, что на пустыре перед домом собралась немалая толпа, как из местных, так и из новоприбывших. В целом, как рассказали девушки, население благосклонно отнеслось к возможной смене власти, так как чванливые члены совета уже порядком всех достали. Стоит пояснить, что в нашей деревне их было целых пять штук, напрямую пользующихся своим положением. Трое из них были самцами с собственным гаремом и одна стервозная дамочка, которую я запомнил еще с прошлого заседания, как одну из яростных противниц мягкого наказания Седжуани с Томоки. Помнится мне, она еще тогда пыталась возражать, но мое выступление свело ее попытки на нет. Больше мы с ней не пересекались, но девушки сообщили, что эта леди уже порядком насолила всем местным. И последняя девушка, представлявшая торговую гильдию, вела себя более-менее пристойно.
С представителями мужского пола в селении мне приходилось несколько раз сталкиваться, и я не ждал от них особого сопротивления. Собственно, в Совете они даже не появлялись, отсылая на встречи своих подопечных. Их устраивала своя жизнь, полная удовольствий. Изнеженные и женственные самцы не представляли для меня как опасностей, так и интереса.
На улице нас встретила приветственным ревом и рукоплесканиями огромная толпа местных, перемешанная с новоприбывшими. Я вышел на пригорок и помахал руками, призывая к тишине. Когда шум стих, Я собрался с мыслями и заговорил в заранее приготовленный артефакт: