– Еда остывает, – нервно произносит Энни.
– Ладно, мы быстро, – отвечает вторая тетя. – Быстрее, теперь «белый журавль хлопает крыльями». Быстрее делай, эй, быстрее. Колено вперед, да, теперь оттолкнись! Хорошо. А сейчас «отражающая обезьяна»!
Бедный Крис изо всех сил старается не отставать от второй тети и в точности выполнять все ее команды, но, когда он поднимает левую ногу, его резко перекашивает от боли, и он вскрикивает:
– Моя спина!
Нейтан вскакивает из-за стола и бросается к отцу. Энни тоже подскакивает и спешит на кухню со словами:
– Я принесу лед!
– Пойдем в гостиную, – говорит Нейтан своему отцу. – Ляжешь там на диван.
О, господи боже. Все даже хуже, чем я себе представляла, а я представляла много плохих исходов. Я реально продумала у себя в голове тысячи вариантов плохого развития событий, но ни один из них не подразумевал, что моя семья в прямом смысле покалечит отца Нейтана, что его придется выносить из комнаты на руках. Мы все встаем, чтобы последовать за ними в гостиную, но Нейтан отрицательно качает головой, поэтому мы остаемся в столовой.
– Вай, это все ты и твоя тай-чи, – ругается старшая тетя. – Посмотри, что ты наделала.
– Цыц, это потому, что я торопилась. Если не торопиться, то ничего такого не произойдет, – огрызается вторая тетя. – Тай-чи очень полезна для спины. Я пыталась помочь.
– Я знаю, эр-цзе, ты пыталась помочь, – утешительно произносит ма. – Эй, может, мне сделать для него отвар из китайских травок, чтобы облегчить…
– НЕТ! – хором кричим все мы.
Ма выглядит обиженной.
– Ну, я же хочу помочь. У меня с собой есть кое-какие травки, они очень хорошо обезболивают.
– Я не думаю, что будущий тесть Мэдди хотел бы, чтобы ты накачала его наркотическими травками, – говорит четвертая тетя.
Ма свирепо смотрит на нее, вторая тетя свирепо смотрит на старшую тетю, и вот круг замыкается.
– Мэдди, – говорит ма через некоторое время, – иди проверь, как там они, быстренько. Спроси его, не хочет ли он отвар. Если захочет, я сделаю.
Я киваю и начинаю тихо красться по коридору. Просто не хочу шуметь. Наверное, потому что чувствую вину за то, что мы, как обычно, вихрем ворвались в их жизнь. Так что теперь самое меньшее, что я могу сделать, – это вести себя тихо, как мышка. Когда я подхожу к гостиной, то замираю и начинаю прислушиваться к голосам в комнате.