Ребенок, чей вид я до сих пор не мог определить, так как он до сих пор был скрыт мешковиной, медленно протянул к ней дрожащие ручонки, на которых я увидел следы побоев и голода. Синие вены буквально проступали на истощенной коже, покрытой синяками и шрамами. Только взглянув на них, я почувствовал, как бурлящая ненависть вскипела в моей душе. Встав, я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и повернулся к демону, прочитавшему в моих глазах свой приговор.
– Отпустите его! – сказал я, не узнавая собственного голоса. Девушки мгновенно отступили подальше от него, буквально прочтя мою дышащую яростью ауру. – Беги, мразь.
Демон, не веря своим ушам, вскочил и помчался, тонко вереща, стремясь скрыться в ближайшем проулке. Но когда он уже почти завернул за угол, с десяток невероятно острых ледяных копий со страшной силой буквально пришпилил его к стене. Он умер мгновенно, но исчезновение моих копий зависело только от меня, а я не собирался их убирать. Повернув голову, я кивком подозвал к себе демонессу.
– Ты забыла мне рассказать об этом, безымянная! – прохрипел я, задыхаясь от слепой ярости. – Рабы! Дети! На континенте некотян! И вы смеете просить меня о помощи?! Я уничтожу всех вас. Всю вашу расу! Всех до единого!
ГЛАВА 2 "Оборотней бояться – не успеть вытащить."
Я стоял, тяжело дыша перед съежившейся демонессой, совсем как она пару минут назад над провинившимся демоном, и пытался контролировать кипящую во мне ярость. Получалось из рук вон плохо, да я и сам не хотел успокаиваться. Стоило мне только бросить взгляд на израненного ребенка с веревкой на шее, как я вскипел, как пролитое на раскаленную плиту молоко. Демоница что-то жалобно пропищав, упала на землю, прикрывая голову руками, а я развел руки в стороны, собираясь призвать град метеоритов или огненный дождь, или заморозить все вокруг, как вдруг…
Как вдруг, я ощутил горячие руки на своей шее и прижавшееся ко мне горячее тело, а через секунду мягкий и нежный материнский голос Зельды произнес на ухо:
– Милый, остынь. Не убивай целую расу только потому, что они живут немного иначе, чем другие. Мы найдем другой способ освободить наших братьев из плена. Мы верим в тебя, Рич. Не подведи нас.
Из меня как будто выдернули пробку, и я моментально сдулся. Ярость не ушла полностью, а улеглась где-то внутри, посматривая на окружающее маленькими красными глазками, как бы предупреждая: «Я все вижу!». Раздраженно толкнув суккубу носком сапога, я нехотя сказал: