У Гаккеля были свои трудности, и мы не хотели их добавлять. На него и так постоянно наезжали бандиты. Любой порядочный человек был вынужден искусно маневрировать между милицией и криминалом.
На тот момент это был единственный клуб западного образца. Здесь даже мыли туалет… Хотя там часто пахло марихуаной, и нередки были растаманские вечеринки, мы и сами иногда играли что-то вроде регги. Стены зала были хитро расписаны светящейся краской по черному фону. И обстановка была скудная, но очень творческая.
Осенью мы записались, и нас первый раз поставили на радио. Затем возникла некоторая пауза. Я продолжил свои занятия литературой. Это были в основном рассказы и сказки, и я сел составлять новый, уже третий сборник.
Денег ни от этого занятия, ни от занятий музыкой никак не предвиделось. «Люблю Федерико» следовало найти хотя бы директора. И он, – точнее, она, – не замедлила появиться.
ВИВАЛЬДИ
– Давно, давно хотел я навестить свою двоюродную сестру, Анастасию. Бывает так, что двум близким людям просто необходимо встретиться после долгого перерыва.
– Вы не виделись до этого четыре месяца, я знаю, она очень по тебе скучала…
– Я стосковался по Насте, если не сказать больше. Так хотелось прижать ее к себе, нежную, хрупкую, беззащитную.
– Ты прав, прав, ты же очень любишь ее.
– Я не видел ее год, или два, сам не знаю, как это получилось.
– Она так скромна, она само достоинство и женственность,ты всегда ценил ее.
– Мне было страшно неловко, что я не давал ей ничего знать о себе такое долгое время.
– Впрочем, ты догадывался: она перенесет разлуку спокойно.
– Но вот настали трудные времена, я не знал, как отделаться от всевозможных навязчивых образов и воспоминаний.
– Я видел, что что-то мучит тебя, друг, но ничем не мог помочь. Спал ты очень плохо и много разговаривал во сне.
– Я потерял душевное равновесие, и мне нужно было только одно – увидеть мою Настю, ненаглядную Настю.
– Утром, просыпаясь, ты чувствовал неимоверную усталость.
– И дни не особенно отличались друг от друга, беспросветные и тяжелые. Я угасал, и мне не могли помочь ни друзья, ни врачи, ни алкоголь.
– Только Настя, ведь верно?
– Я понял: единственное, что спасет меня – это свидание с моей сестренкой. Ее общество не раз позволяло мне восстановить душевный покой.
– Помнишь, получилось даже так, что она пригласила тебя сама.