Смотри вперёд, в будущее. Пока оно не кончится перед тобой, как эта долина.
Помедлив, он сложил наземь заплечный мешок.
Всякая дорога рано или поздно выводит из одного мира в другой. С Этого света на Тот, а иногда и обратно. Волкодав чувствовал, что впереди его ждёт как раз такой переход.
Важное дело не признаёт суеты. Молодой венн опустился на колени. Большеухий чёрный зверёк, сидевший у него на плече, неодобрительно чирикнул, подвижный нос шевелился, втягивая ветерок. Волкодав вытащил из поясного кошеля короткозубый костяной гребень и стал развязывать кожаные ремешки, собираясь расплести косы. Так велел обычай его народа, унаследованный от предков. А те хорошо знали, как вести себя воину на пороге нелёгкого дела, требующего сосредоточения духа.
И Здесь, и Там Волкодаву в своё время довелось хлебнуть лиха.
Когда я прошлый раз пересекал границу миров, меня тащили силком. Сегодня я иду по собственной воле.
Всё-таки он оглянулся через плечо, туда, где высоко над заполненной молочным туманом долиной безмолвно царствовали морозные пики. Кажется, здесь было самое последнее место на дороге, откуда у горизонта ещё были видны три громадных зубца. Волкодав знал, что до смертного часа их не забудет.
Держа в руке гребень, он прикрыл глаза и вдруг увидел весь путь, который ему предстоял. Путь был не особенно долгим. С год, вряд ли больше. И почти прямым. Ну там, один-два поворота. Сперва на юг, в Саккарем. И потом ещё на запад…
В это время дуновение ветерка бросило ему в уши отдалённое эхо человеческих голосов. Волкодав насторожился и понял, что никаких приятных встреч эти голоса ему не сулят. Такими голосами в дурном хмелю подзуживают и подначивают друг дружку на разные непотребства, ему ли было не знать!..
Ну вот. А ведь я только-только вышел туда, где можно встретить людей…
Дорого он дал бы за то, чтобы подольше их не встречать.
Молодой венн ещё несколько мгновений сидел неподвижно, потому что происходившее вдалеке его никоим образом не касалось. Но стоило ему вновь поднять руку с гребешком, как мужским голосам ответил женский. В нём не было испуга и боли, женщина спокойно пыталась усовестить разошедшихся мужиков, но…
Это был голос матери Волкодава.
Голос, отзвучавший для него семь лет назад.
Рассудок твердил, что венна дурачит шалость горного эха. Или какой-нибудь морок, ютящийся на границе миров. Или причуда его собственной памяти. Или…