Наверное, непросто описать историю, в которой ничего вообще не происходит, человек только ходит в магазин, ест, пялится в «Нетфликс» и пишет кому-то в «Телеге». Кажется, писателей и сценаристов учат, что в сценарии-романе должен быть конфликт, преодоление. Все мало-мальски удачные истории начинаются и заканчиваются с каких-то событий. Наверное, поэтому фильмы вроде «Осеннего марафона», в которых речь идет о простой бытовой жизни без зомби-апокалипсиса, кажутся нам настолько гениальными и в некотором роде «имбовыми». Imbalanced – несбалансированно крутыми, выходящими за рамки общей нормы. Ну это, конечно, только единичный пример. Гений Данелии в этом фильме в том, что он наполнил бытовые проблемы мелкого персонажа таким градусом сопереживания, что если кино подобного уровня вышло бы сейчас, то в рецензии на него обязательно написали бы: «А так можно было?»
Что касается Сени, то его жизнь в начале двадцатого года не дотягивает даже до насыщенного событиями существования Бузыкина-Басилашвили. У того был конфликт на работе, конфликт в семье, любовница, да еще и собутыльник Леонов. Плюс для колорита – швед, олицетворяющий несостоявшийся метафизический брак Советского союза со старушкой-Европой…
Если бы у Сени был собутыльник уровня Леонова, тем более с поправкой на современность, – ну, со всем этим разбодяженным московским коксом, полулегальным гариком и телками из апартаментов в «Москве-сити», – он бы жег напалмом в плане сценарных поворотов и накала страстей. Прикол был в том, что Сеня сидел дома, и засел задолго до карантина.
Сеня, конечно, не всегда был бирюком и домоседом. В юности он слонялся по городу, ездил ночами куда угодно, чудом избегая драк с гопотой в неблагополучных районах и встреч с ментами в благополучных. Он закидывался всеми видами алкоголя с достаточно широким спектром личностей – он молодых чиновников до откровенных бомжей…
Впрочем, задолго до того, как бросить пить, Сеня устал. Устал тусоваться, мотаться куда-то, тратить эмоциональные и физические силы на других людей, часть из которых была откровенными уродами, а часть, как бывает, была приличными парнями, и даже, можно сказать, хорошими друзьями Сене. Как-то он уже бросал пить под конец нулевых, и тогда внезапно растерял часть друзей-собутыльников. Оказалось, что эти люди умеют только бухать, а сидеть трезвым в компании чуваков, глушащих горькую литрами, – столько ему за это не платили! Впрочем, не платили нисколько, что очевидно.