– Одно другому не помеха. Дашь «телик» посмотреть?
Ну вот. Ради этого он и приперся. Наши служебные купе примыкают непосредственно к туалетам, и в некоторых имеется «телик» – потайная дырочка, просверленная в незапамятные времена каким-то коллегой-извращенцем. Расположена она под коробкой для туалетной бумаги, совершенно незаметна и дает глубокий обзор унитаза. Я не слишком пуританин, но в тот единственный раз, когда я попробовал, девушка вышла оттуда и обратилась ко мне за каким-то разъяснением с самой невинной в мире улыбкой. Стыд окрасил пурпуром мои щеки. С того самого раза желания подсматривать у меня уже ни разу больше не возникало.
Ришар – парень жизнерадостный, симпатяга, хитрюга, бабник и невероятный лодырь. Я его очень люблю. Мы с ним ровесники, но я отношусь к нему как к мальчишке, которого нужно то подбадривать, то отчитывать. Как товарищ в дороге он стоит многих других, если отвлечься от его неустанной погони за удовольствиями. За всевозможными удовольствиями. Думаю, он и ночные поезда выбрал ради этого.
– Сейчас не время, зайди чуть позже. И потом, ты же знаешь, меня это не забавляет…
– А тебя никто силком не тянет. Но ты прав, сейчас не лучшее время. Ближе к Долю поглядим, у меня есть шанс прихватить эту рыжую. Ладно, зайди ко мне перед Дижоном, Эрика возьмем с собой.
– Эрика? Так он сумел поменять свою Флоренцию?
– Угу… с тем новеньким, не знаю, как его зовут. Эх этот Эрик… угораздило же влюбиться в венецианку! Сплошные заморочки.
– Не больше, чем с римлянкой.
– Уж ты-то кое-что об этом знаешь, а? Кстати, когда ты меня познакомишь с твоей Розанной?
– Никогда. До скорого.
– Не знаю, как это вы с Эриком устраиваетесь. Одна невеста в Париже, другая в Италии. Пользуетесь тут служебным положением, чтобы девушек соблазнять. Отольется вам это когда-нибудь.
– Поживем – увидим. А пока проваливай. Зайду за тобой перед Дижоном. И еще: я сегодня еле жив, так что лягу пораньше. Как ты насчет подсадных, возьмешь к себе?
– А махнуться не хочешь? Присылай, только на обратном моих возьмешь.
Подсадные – это пассажиры без брони, им продают свободные места. Заполнять бумаги, менять валюту по курсу, выдавать постельные принадлежности – не хочу со всем этим возиться.
Едва Ришар собирается выйти, как на пороге возникает давешняя старушенция. Опять начинается водевиль.