– Одного из красхов мы пока обезвредили. То, что он красх, я не сомневаюсь. Высшие твари глубин могут действовать только в здоровых телах, цепляясь за умения и знания своих жертв. Если жертва становится недееспособной, теряет свою силу и красх. Ты несказанно везучий. Осталось выяснить, кто остальные одержимые.
– Нюка, уже темнеет, одернул я её. – Мы не успеваем.
– Хорошо, продолжим утром и будем молиться, что сегодня о «Счастливой подкове» они не вспомнят.
Я не разделял Нюкиного оптимизма. Тем более, очень переживал за Аганьера. Что если я победил не одержимого красхом, а обычного человека? Пусть и не совершенного, но человека? Это я выясню не ранее, чем завтра. Потому следует запихнуть поглубже свои страхи и приложить все возможные усилия, чтобы я и не верящие мне купцы пережили грядущую ночь.
Когда я спустился вниз, в общем зале было немноголюдно. Несколько купеческих помощников, Беранель и Ронвел. При виде меня проклинатель осклабился и громогласно поинтересовался:
– Ты, оказывается, накоротке с Одноглазым? И что он тебе сказал? Просвети меня, не понимающего ничего в проклятьях.
– Это не Одноглазый и не проклятье, – буркнул я, выискивая место подальше от мага. – Это одержимые глубинными тварям люди. А на чужаков они нападают потому как за тех часто некому заступиться.
– Ой ли? – с издёвкой переспросил проклинатель, подаваясь вперёд. Чёрные с проседью патлы упали на глаза, поблескивающие злющими искорками. – А за тебя есть, кому заступиться?
– Представь себе, – вынырнула из полумрака лестницы Нюка, пролетела до стола, плюхнулась на скамью подле меня и бесцеремонно потянула лапы к кувшину с молоком.
– Смотри-ка, домашнее животное тявкает! – продолжал издевательства маг. – Ванитар, ты ещё на ошейник с поводком не заработал?
– Для тебя нет, – огрызнулся я.
Он расплылся в довольной улыбке. Взрослый же дядька, а ведёт себя, точно малыш неразумный. Остальные молчат, наблюдают за зрелищем, не вмешиваясь. Беранель даже голову в нашу строну не повернул от тарелки.
– И также пойдёшь ночью гулять? – в тон ему поинтересовалась Нюка. – Не струсишь?
– А чего мне трусить? Я маг, не то, что некоторые, – проклинатель многозначительно посмотрел на меня и поднялся из-за стола.
– Иди-иди, утром похвастаешься, коли жив вернёшься, – продолжала подзуживать его Нюка.