Меня передёрнуло от этих слов. Они ещё душегубов жалеют. Хотя, что с них взять? Они выросли с этим знанием, для них подобные убийства – обыденность, лишний повод для разговоров. Горгулья как следует поработала, подняла бумаги в архиве. Чаще всего одержимыми и их жертвами действительно оказывались чужаки. А тех не жаль…
– Мой сын завалы разбирает. Говорит, скоро дорогу откроют, – обнадёжила щедрая бабуля.
– Отчего же маги-землеройки не защитили от проделок разбойника? – продолжал выпытывать я.
– Должны, да не прибыли, – покачала седой головой щедрая бабуся, – сами удивляемся. Иногда после землетрясения на вторую ночь уже тихо. А бывает так, что вообще Одноглазый с шайкой из-под земли не выбираются.
– Наверно магам обвал помешал, – предположил я.
– Куда им обвал? А экипажи летучие на что? – удивились бабуси.
Вот оно как! Выходит, в подобных случаях запрет на полёты снимается.
– А бывало так, что землеройки не прибывали вовсе, как сейчас? – задал я последний интересовавший меня вопрос.
– Это впервые, – подтвердили бабки.
Нюка непонимающе воззрилась на меня. Зачем я выспрашиваю и так известные вещи? Погоди, милая, меня по дороге сюда посетила очень интересная мысль. Понять бы, верно ли я поступаю? Не совершаю ли непоправимого?
– А между прочим один землеройка в город приехал. И не какой-нибудь, а Второй Маг из леттской резиденции. Только он малость в горах ногу повредил, потому помочь не может.
– И как он после этого будет людям в глаза смотреть? – заохали старушки. – Приехал, и своих не позвал!
Я поморщился, ибо острые когти горгульи впились мне в щиколотку. Ой, я секрет твоего хозяина разболтал? Ну, извини, не удержался. Я вообще болтун, ты разве не заметила, милая? Ой, больно!
Я нагнулся, сжал пальцы на серебристом загривке спутницы и потянул вверх. Капкан на щиколотке нехотя разжался.
– Не позвал, почтенные! – я трагически вздохнул. – И не собирается. В «Счастливой подкове» отлёживается. Знаете, я сам случайно узнал. И думаю вот что, – я склонился к бабусям, – он эксперимент проводит на людях. Да-да!
Бабуси ахнули. Нюкина шея задёргалась, но я добавил чуток магии, обездвиживая защитницу старого прохвоста.
– Только никому. Я, знаете ли, его побаиваюсь.
– Сам, небось, маг? – щедрая бабуся подозрительно щурилась и была готова лишить меня своего расположения.