Кир говорил и смотрел на Шав, но она
хлопотала у синтент-консоли и не поворачивалась к нему. Через
минуту материализовала из воздуха стакан, наполовину заполненный
какой-то оранжевой бурдой.
Поставила на стол:
– На вот, пей, разговорчивый. Это
морковный сок. Но я тебя сразу предупреждаю, что ни разу он не
морковный, потому что синтент это всегда только синтент. Обман
рецепторов и зрения. Всего лишь набор микроэлементов. А я хочу,
чтобы ты питался живой едой. Спельта, которая росла в почве и знала
солнце, несёт в себе силу. И ты возьмёшь себе эту силу и сделаешь
её частью своей силы – потому что спельта научит тебя быть зерном,
умеющим ждать, а потом – ростком, способным пробиваться к свету
упрямой макушкой. И ты будешь уже не только элоимом-демиургом, но и
живым стеблем, который может гнуться под порывом ветра, а потом
опять выпрямляется. И ты научишься ценить колос твоего будущего
рода и будешь беречь каждое своё зернышко – своё продолжение,
умножающее твою силу. А теперь пей свой синтент. Или же ты немного
подождёшь, и я выжму тебе сок из настоящей морковки?
Кир пристыжено опустил голову и
отодвинул от себя стакан:
– Да, я подожду. Спасибо, Шав.
– Пожалуйста, дорог...
Шав не успела закончить фразу – в
столовой появился отец.
Вопреки ожиданиям, Аш-Шер оказался в
добром расположении духа – насколько это вообще было для него
возможно. Скупо улыбнувшись и пожелав всем доброго утра, он босиком
(уже только это ввергло Кира в ступор) прошествовал к обеденному
столу из восстановленного морёного дуба, уселся напротив сына и
подмигнул ему. Кир, внутренне готовый совсем к другому приему,
ошарашено уставился на отца, словно впервые видел. Определенно,
происходило что-то из ряда вон выходящее.
– Лапочка, – голос отца сочился
елеем, – будь так любезна, мне пуэр завари и... И всё. Завтракать я
не буду, заряжен под завязку, да и дел много. И ты, сын,
пошевеливайся, ешь побыстрее, едешь со мной.
– Э-э-э... Куда? Зачем? – на памяти
Кира это был едва ли не первый случай, когда отец решил взять его
куда-то с собой.
Он растерянно глянул на Шав – та,
совершая будничный ритуал, поспешно переставляла баночки с травами
и чаями в поисках нужной и словно бы не слышала их разговор, но
напряжённость и скованные движения говорили о многом. Она была
насторожена.