— Оставь.
Он перевозбудился из-за моего... из-за недавнего срыва. Пусть
покапризничает, он же маленький, ему можно.
Голос Шав звучал глухо
и устало. Кир передёрнул плечами: ладно, как скажешь. Повисла
пауза — неудобная, непривычная. Нежелание Шав объяснить своё
состояние остро его задело. Раньше она никогда не вела себя
так и тем более не таилась.
Кир растянулся на траве, боком
ощущая тепло, исходящее от её тела. Но она
не протянула руку и не коснулась его, как делала
всегда. Сердце стучало гулко, ток крови отдавался в ушах
лёгким шумом. Он сделал вдох, ощущая в горле невесть
откуда взявшийся комок. Может, и к лучшему, что так...
Всё равно рассказывать об очистке Фаэра Кир сейчас был
не в состоянии — если честно, больше всего
хотелось бы забыть о произошедшем. Он поймал себя
на мысли, что действительно изменился: на смену былой
легкости и беззаботности пришла тяготящая ответственность.
Из тягостных раздумий его
вывели внезапные громкие звуков. Утративший эмоциональную
стабильность инмоб, видимо, решил разрядить обстановку
и не нашёл ничего лучше, как запустить начало кантаты
«Кармина Бурана». Кир невесело усмехнулся, вспомнив, с каким
упоением совсем недавно слушал её вместе с Шав. Мысли
неожиданно ушли в сторону. А что, если и с Шав
теперь начнутся совсем другие отношения? Как всё запуталось!
Проклятье!
Инмоб, руководствуясь какой-то
своей, похоже, уже испорченной логикой, усилил громкость,
и музыка теперь буквально гремела над поляной, но даже
это не отвлекало Шав от погружённости в себя.
Кир ощутил, как его заполняет
раздражение. «Да что с ней такое?! Словно чужая, как
будто не видит меня, совсем не чувствует, можно подумать,
что я ей никто, посторонний, пустое место!!».
Кровь бросилась в голову,
он вскочил на ноги, сжимая кулаки. В правой ладони
вместе с вырванной травой оказался невесть откуда взявшийся
мелкий камешек. Злополучный инмоб, заходя на новый круг
и вибрируя от собственной наглости, беспечно снизился,
рука сжала камень — и острая ярость обрела зримую цель.
Камешек звонко дзангнул, отскочив от радужного корпуса
«колибри», не причинив тому никакого вреда, но сам факт
произведенного насилия окончательно закоротил и без того уже
нестабильные нейронные цепи в мозге капризной «музыкальной
шкатулки».
Инмоб взвыл почти
на ультразвуке, потом устрашающе загудел, закружился вокруг
Кира, будто собираясь атаковать, но потом передумал
и резво рванул в сторону дома.