– Вы странные… Сначала морите голодом, потом откармливаете как скотину на убой, – я отрезала приличный кусок стейка, и отправила его в рот. – Где логика? Ах, да…
Слишком много вопросов.
В кафетерии, кроме нас, никого не было. Даже девушка из «Старбакса» куда-то отошла.
Мы были только вдвоем. Клементина в светлой шифоновой блузке и темной жаккардовой юбке, и я – в белом махровом халате, пушистых тапочках и с мокрой головой.
Но моя менеджерша все равно с опаской оглянулась, наклонилась ко мне ближе, сложив руки на столе, как школьники за партой – одна на другую.
– Ева?
– А?
Мне начинала нравиться та игра, которую она обычно начинала с моего нового имени.
– Скажи… Я не знаю, как это спросить. И… Мне запрещено. Строжайше. Самой Вэл…
Ух ты! Она назвала ее «Вэл»!
– …Но… Каково это?..
– Вам же запрещается обсуждать! Да и ты же не ответила ни на один мой вопрос, – сказала я с набитым ртом. К черту этикет! Стейк – просто сказка!
– Ну… Да. Ты права… – она отстранилась, откинувшись на спинку стула. (Кстати, кажется тоже дизайнерского).
– Но… Ты же мой куратор. Вроде как? – я все еще жевала. Она вскинула на меня ресницы и опять придвинулась ближе.
– Могу сказать одно… Это больно, – я пожала плечами. Клементина кивнула, опустила глаза и проронила:
– Это я знаю…
Тут я чуть не подавилась. Кусок застрял у меня в горле, но я справилась, отхлебнула вина, оставив на халате рубиновое пятно.
Тина смотрела на него как завороженная. Господи! Да это всего лишь пятно! Да и, думаю, у вас тут этих халатов – как снега у эскимосов!
Но…
– Знаешь?..
Она жевала губы, съев всю свою дорогущую помаду. Глаза ее бегали то по алому пятну на халате, то по идеально чистой столешнице.
– Я…
Она встряхнула головой, подняла руку и аккуратно потянула вниз вырез своей шифоновой блузки. Над левой грудью, как раз там, где заканчивались кружева шелкового лифчика цвета пепла розы, я увидела четыре аккуратных дырочки. Две и две.
Ровно по ширине верхней челюсти. Взгляд мой невольно упал на сгиб моего правого локтя. Туда, где должны были красоваться такие же отметины. Должны были, но там остались еле заметные светлые шрамики, которые тускнели с каждым часом.
– Ничего не понимаю… – пробормотала я и почесала сгиб локтя. – Но как?..
И тут она приложила палец к своим пухлым губам.
– Я расскажу тебе сегодня вечером… Если захочешь…