Масло в огонь случайно подлито, подогретые эмоции девушки свелись к череде яростных атак, приходившихся в пустоту, угодить под которые опасался и ее напарник, вознамерившийся застать Алекса врасплох и ударить со спины. Дело было даже не в силе удара, с которой двуручный меч мог угадить в свою цель. Эссенция преобразила все, в том числе саму ткань реальности, позволяя операторам формировать поля сосредоточения силы, так что рана будет нанесена еще до момента, когда кромка лезвия вонзится в плоть.
Неуклюжее танго втроем прервала девушка-рыцарь. Изрядна намахавшись тяжелым куском металла, распылив не столько физическую силу, сколько концентрацию, достигнув предельного напряжения активности мед’чипа, грозившего перейти в мигрень, после очередного размашистого удара по нисходящей, наблюдая за тем, как юноша уклоняется и разрывает дистанцию, предпочла отдышаться. Она как бы передала эстафету в руки напарника – временно отключила свой чип.
Схватка близилась к своему логическому концу вопреки опасениям Алекса и несколько заранее расставленных ловушек на пути отступления. Туда еще только предстояло заманить враждебных искателей. Пока что они оказались не у дел, после того как кровь второго обагрила клинок, угодивший в мягкие ткани шеи, переходящие в область ключицы. Болевой шок, пронзивший искателя, не оставил шанса на дальнейшее сопротивление, а дыхание прервалось с ударом кинжала, поразившего мозг – самый надежный способ остановить инициированного человека, разорвав связь с мед’чипом, лишая возможности лечения раненого.
Стремительное фиаско второго искателя застало девушку-рыцаря врасплох. Еще мгновение назад она пыталась прийти в себя, отвлекаясь от картины боя. Обернулась на мгновение только за тем, чтобы подозвать оставшегося члена квада, дословно выкрикнув: «…Шевелись! Тащи свою задницу сюда!» – проглотив или исковеркав позывной четвертого искателя настолько, что его было не разобрать.
И вот теперь, когда ее взгляд вернулся в сторону стихших звуков скрещенных клинков, по коже девушки пробежал холодок. Непривычно сковывающее чувство страха охватило девушку, всматривающуюся в невзрачного первогодку. По крайней мере, таким он казался, когда она рассмотрела его впервые и то, с какой легкостью он сменил незамутненные синие глаза на кроваво-красные. Все это не могло не вызвать сакрального благоговения. Юноша вперил свой взгляд в девушку, глаза в глаза, чисто и беспристрастно или, скорее, равнодушно, как если бы ее и вовсе не было на месте, отчего к горлу подступил тугой ком, который было не проглотить. Вот он заводит обе руки под накидку, откуда уже извлекает запасные кинжалы взамен тех, что оставил в павших, и принимается медленно наступать.