Broadcast 2
Я оставил себе немного денег для какого-то существования. Все остальное отдал ей. Я спустился вниз по лестнице, вытирая ладонью пыльные перила, вышел на улицу, заполненную запахом свежего дождя и посмотрел на окна ее обители. Очевидно, что она сейчас сидит и пересчитывает все те деньги, питая себя фантазиями о том, на что она будет их тратить. В итоге она так никуда и не поедет, а просто накупит себе новых старых вещей, в попытке зацепить себе удачливого и богатого мужчину. Но я не был богат. Моя жизнь имела всего лишь один день, который имел меня, начиная свой изощренный путь с каждого утра. Как только я ограничил свою жизнь достаточно узким кругом людей, перестал писать, женщины начали интересоваться мной все больше. Они хотели узнать меня ближе, познакомиться, заняться любовью. В основном хотели последнего, потому что не могли довольствоваться каким-то знакомством или же просто мной, как личностью. Им нужно было завладеть мной, а потом бросить в первую попавшуюся канаву, пока мое тело не подберет очередная самодовольная сучка. С женщиной, как и со славой, стоит держать равновесие: не сильно желать ее, чтобы не стать фанатичным сталкером и не до конца отказываться от нее, чтобы она сама не прыгала на шею.
Я уже довольно далеко отошел от ее дома. В парке в глубокой балке стояли деревья с высокими кронами. Они качались над головой, как волны уходящего зеленого моря. В этом что-то было: течение времени, бесценность момента, смерть ностальгии. В голову лезли слова, красиво выстраиваясь в ряд, описывающий ее нагое тело. Прошлые связи имеют свои фантомные боли. Какой-то умник твердил, что любовь это только химия человеческого организма. Я бы мог в противовес заявить таким умникам, что они чересчур заносчивы относительно своего ума. Это либо комнатные дрочилы, не имевшие в своей жизни полноценной связи с женщиной, либо выжившие из ума старики, уверенно полагающие, что за свои несчастные восемь десятилетий смогли понять абсолютно все. Именно эта самоуверенность выжила их из ума еще до того, как они пришли к таким дешевым выводам. Я спускался все глубже в балку. Солнце временами выходило из-за туч. Но эти отрезки были такими кратковременными, что казалось, будто вот-вот и снова с неба пойдет дождь. Листья трепетали над головой, создавая мелодию сотен зеленых бабочек, которые пели одну и ту же песню в унисон, о том, что они никогда не смогут взлететь и их судьба – это со временем упасть на землю, не издав ни звука. Затем они умрут, превратятся в землю и снова прорастут в тех самых местах, где им суждено было никогда не взлететь. Их бесконечный цикл в безжалостной реинкарнации, которая не дает им даже возможности вспомнить, что они все это уже проходили.