– Короче, офигеть!
– Ах, как жаль!
– Что?
– Я очень спешил и не дописал, а там возможно было имя пострадавшего
– Да, интересно, а какой именно фараон?
– Вот в чем парадокс – здесь упоминается имя Эхнатона, но о ком конкретно идет речь, тот его бальзамировал, а после того случая ему условно был присвоен религиозный статус Божества!
– Бальзамировщика обожествляли?
– Как гласит текст: ревностные правители не допустили к обожествлению ту плоть, в чьих жилах не протекала кровь фараона! Этот случай был под строгим секретом
– Я так и не поняла, обожествляли или нет?
– Утвердительно думаю, что в узком круге очевидцев – да, а официально – нет!
Михаил был уверен в своей правоте, и это придавало ему решимости на широкие взгляды!
– А как сохранился текст?
– Сам удивлен!
– А откуда у Вас все это?
– Оля, этого сказать пока не могу! Тень! – резко и громко сказал Михаил
– Что тень?
– Откуда она? Или что – оно?
– Тень может быть проклятием?
– Пока непонятно, но вполне возможно!
– А кто и что потревожил? И по каким причинам проклятие здесь?!
– Оля, случай не простой, а поэтому и ответы не будут на поверхности!
– Зачем Вам это надо?
– Гляну округу, а то можа только здесь в куче все, а там далее
– Данил, а Иваныч прав! Может дальше миры наши не слоятся, пусть глянет
Бодовсков залазил на небольшое дерево, цепляясь за молодые ветки, кряхтел и рычал подобно медведю
Данил задумчиво посмотрел на то деревце, слои времен проявили интересный эффект – одновременно видел: саженец, деревце и помнит уже большое дерево (до вспышки)
– Хм, странно вспоминать то, что уже было, но здесь оно еще не наступило! С ума сойти можно!
– Странная мы компашка! – сказал Витя
– Да, Вить!
– Надеюсь, что они обо мне плохо не говорят, а то ведь я не слышу их
– Надейся – надейся! – ухмыльнулся Данил
Едва успел Данил договорить, как присел на корточки и схватился за голову
– Что опять? – Витя испуганно спросил
Бодовсков резко отпустил руки, и чуть было не упал – повис на ногах! И все бы ничего, если бы не камень под головой
Данил был далековато от них, но все втроем «одинаково корчились от боли»
– Иваныч, держись! – гусиным шагом приближался Валерий
Сантиметр за сантиметром преодолевал ничтожно малое расстояние, а боль нещадно прижимала к земле! Оттого он с трудом поднял голову вверх