Отдал он приказ и поспешил ретироваться восвояси по своим неотложным ментовским делам, напустив на себя грозный и серъёзный вид. Было довольно смешно смотреть на этого ментёнка, фамилия которого вполне соответствовала заведению-Зонов!..Мы невольно скрыли ухмылки, опасаясь выдать своё отношение к нему и привлечь на себя его внимание, а вместе с ним напускной и напыщенный гнев. Позднее выяснилось, что заключенные прозывали его Зонтиком между собой и постоянно над ним потешались. Данное отношение к нему было и среди его коллег и все его напускные жесты и манеры говорили о тщательно скрываемом страхе перед осужденными, иногда бывали такие ситуации, когда он имел неосторожность шарахаться от собственной тени.
Когда он скрылся в недрах своего кабинета, расположенного на первом этаже близстоящего и ограждающего территорию дворика, раздался звук закрываемого на ключ замка, очевидно он перевёл там дух, присев на стульчик и вытирая вспотевшую лысину трясушейся от нервного напряжения рукой. От подобной мысли мы все заулыбались и тихонечко рассмеялись, присоединился к нам и назначенный старшим над нами Санников Олег. Он позвал нас за собой и провёл внутрь помещения, минуя коридор и ряды двухъярусных металлических кроватей, стоящих по обе стороны казармы. Здесь имелось 3 просторных комнаты данного типа, отгороженные друг от друга несущей стеной и простенками. Соединяли их все двухстворчатые двери, которые как правило всегда были открыты, за исключением зимних морозов и ночного времени суток. Олег провёл нас в самый конец, где оказалась ещё одна четвёртая комната, значительно меньшая остальных. У двух широких окон стояли не кровати, как в соседних, а деревянные нары в два яруса. Расстояния между ними не предусматривалось и оба ряда шли сплошным и цельным рядом-от стенки к стенке. Одна-единственная большая тумбочка стояла в углу, очевидно выделенная для общих нужд карантина.
Мы начали располагаться на отведённых нам покоях, разместив наши сумки внизу, под нарами-прямо на полу. Было высказано предложение собрать общак и практически все понемногу, кто что мог или счёл нужным положил на тумбочку. Сергей, конечно же, занял самое лучшее место у окна на нижнем ряду, я расположился рядом с ним, а рядом со мной-Виктор… Подельника Виктора мы, не сговариваясь, загнали на второй ярус над нами, выслушивая опять его недовольное ворчание и уже не скрываясь посмеиваясь в открытую над ним. Даже Виктор не стал скрывать своего к нему отношения. Ни тот, ни другой практически не имели так необходимой поддержки с воли. У Виктора мать незадолго до его преступления повесилась и очевидно, что это сыграло свою отрицательную роль и, вполне возможно, что подтолкнуло его на необдуманные действия…