Юргант, покраснев до самых кончиков ушей, бросил на вора осуждающий взгляд, но тот преспокойно продолжал разглагольствовать:
– Зато вот смысл, который многие вкладывают в это слово – «жизнь» —совсем другое дело. Его найти надо. Или придумать самому. Иначе зачем нас боги создали такими, какие мы есть?
– Это какими же?
– Потерянными, Юргант. От рождения и до самой смерти. И счастлив тот, кто, несмотря ни на что, отыскал для себя смысл в сером тумане мирских страстей, который мы так многозначительно именуем жизнью.
Монашек тихо хмыкнул.
– И всё же люди, как мне кажется, зачастую вкладывают слишком много смысла в совершенно бессмысленные вещи, – продолжил вор, – а иные, очень даже осмысленные, не замечают. Но главное, что меня действительно бесит, так это, когда люди, в своих жизнях не разобравшись, других учить начинают.
– И это всё говорит человек, зарабатывающий на жизнь воровством? – скорчил мину Юргант.
– Я ведь не учу тебя, как жить надо, а просто делюсь мыслями.
– Ладно. Хорошо, Лео. Допустим. Так во что, по-твоему, люди вкладывают слишком много смысла?
– Ну, например… в церковные обряды. Вот объясни мне: зачем вашим богам все эти бесконечные, одинаково заученные и даже не мной придуманные молитвы?
– Затем, что они предписаны Первой Книгой.
– А курица не летает, потому что зёрнышки и так на земле лежат.
– Хорошо. Молитва – это определённое, годами сложившееся обращение к всевышним. Как, например, к королю – никто ведь не обращается к монарху, как вздумается. Все говорят «ваше величество» или «мой король». Тоже и с молитвами. Просто так заведено.
– Да? А какое богам дело свечей, икон и сводов расписных? А все эти подаяния, что церковь тащит из карманов людей, как богатых, так и бедных? Ваши храмы и соборы обустроены не хуже дворцов королевских, а некоторые проповедники до того безвкусно увешаны золотом, что напоминают поехавших от счастья йоменов, возведённых в баронский титул. Ведь всем надо показать, насколько ты теперь богат! А рядышком – на соседних улицах – нищие с голодухи мрут.
Юргант, решив промолчать под видом жажды, поднёс кружку к губам, однако Лео и не ждал ответа.
– А эта грамота, что грехи прощает? Как же она…? Индульгенция, точно! Очень удобно: воруй, насилуй, а если денег хватает – хоть убивай, а потом раз – покупаешь себе пропуск в Сады Света и с чистой совестью идёшь новые непотребства творить. Я даже карикатуру видел, где разбойник покупает у монаха грамоту и тут же его грабит, ибо прощение грехов-то он уже получил. Вот это действительно показывает всю святость вашей братии…