Ну а теперь, мой друг, к Мертвилле
Вернёмся мы, а то забыли
О Мясоедке уж с тобой.
И с ней пройдём немного той
Дорогою заблудшей, гнусной,
Страданий полною и грустной,
Что с её детства начиналась,
Гадюкой подлой извивалась!
Уж с малых лет она курила.
По кабакам ходить любила.
Из дома в юности ушла,
Уже пьяна, больна, пошла…
Развратной жизнью жить пошла!
Дурна и лжива, зла, ушла!
Воровкой стала и попала
В тюрьму она. Тогда узнала
О жизни там пропащей той
В крови, болезнях… мерзкой, злой,
Ведущей только к смерти быстрой
Живущего с душой нечистой!
И познакомилась в тюрьме,
В разврате пьяном, кутерьме,
Со старой ведьмою одной.
Что потащила за собой
Мертвиллу ночию в побег…
И был убит тот человек,
Что на пути случайно встал,
И ведьму старую узнал!
Он даже было закричал:
– Лариска, ведьма! – Но упал…
Кривой и ржавый весь кинжал
Парнишке в сердце прям попал!
Кинжал же ведьма берегла!
И даже утаить смогла
При обыске от грубой стражи.
И как-то раз, во время кражи
В соседской камере вина,
Была она удивлена, —
Как заклинание сказав
Кинжалу тихо, и послав
На оглушённую соседку…
Ей шею словно тонку ветку
Кинжал послушно отрубил!
И кровью руки окропил
Мертвилле тёплою обильно…
Та с ужасом вскричала сильно!
Но ведьма за горло схватив
Её и вмиг заговорив,
На долго сделала рабой,
И потащила за собой…
И чтоб служила верно ей,
Она вложила кинжал сей
Мертвилле в руки при побеге.
И кровь млада на белом снеге
Узнавшего их паренька
Пролита ею! И Манька
Тоже… танцовщица,
Воровка, пьяница, блудница,