– Ты не давала никаких клятв. Ты вольна делать, что угодно. Однако я, зная, что мы никогда не сможем быть вместе, принял духовный сан и дал обет хранить целибат.
Ложь. Подлая, мелкая ложь. Куда проще соврать в глаза любимому человеку, чем сказать честно: «Прости, но я не могу этого сделать, потому что боюсь твоего отца». Конечно, за прошедшие годы он много раз думал о том, как повернулась бы жизнь, поступи он тогда иначе. Может им бы удалось скрыться от князя Гаспара где-нибудь на севере. Они жили бы в рыбацкой хижине. Драгомир бы ловил рыбу, Катарина нянчила детишек, будучи настоящим украшением той местности, где они оказались бы. Наверное, они бы даже были счастливы. Какое-то время. Но положа руку на сердце, он прекрасно понимал – они оба созданы совсем не для такой жизни.
На следующий день они разъехались в разные стороны, чтобы никогда больше не встретиться. Катарина к будущему мужу в Киранье, а Драгомир в Каармант, где его ждала служба. Нет, не духовный сан. Ему было уготовано стать одним из писарей Его Святейшества. Катарина Карантич, конечно, узнала о его лжи, и простить не смогла. По-другому он не мог объяснить того, что за все годы она ни разу не попыталась с ним связаться. Драгомир тоже не отправил ни письма. Ему попросту было стыдно. Вместо этого он безуспешно пытался заполнить образовавшуюся внутри пустоту другими женщинами.
По службе Драгомиру приходилось встречать мужа Катарины. Гневаш дважды приезжал в Каармант на встречи с Его Святейшеством, к счастью, без супруги. И стоило признать, производил хорошее впечатление: обладал приятной наружностью, был образован и обходителен, что только усиливало ненависть Драгомира.
Он сам не заметил, как провалился в сон. Там он увидел тот самый домик на берегу моря. Он, уже постаревший, смотрит вдаль, держа за руку Катарину. Её волосы поседели, лицо покрыто морщинами, но ярко-голубые глаза полны нежности и любви. Вокруг них бегает детвора, восемь мальчишек и девчонок, их внуки. Из-за горизонта появился парус. Это возвращается одна из их дочерей, вопреки людскому мнению ходившая в море…
Из забытья его вырвал стук в дверь. Драгомир не хочет покидать видение и не реагирует. Когда незваному гостю надоедает колотить по дереву, из коридора раздаётся старческий голос:
– Пан Вирил, вас требует к себе Его Святейшество! Срочно!