Но пугаться ей удавалось плохо.
– Нет, – сказала Эйприл, пытаясь выглядеть приветливо и мило. Когда она не улыбалась, её лицо постоянно казалось сердитым, и девочка ничего не могла с этим поделать. А от фальшивых улыбок у неё начинала болеть голова. – Просто я знаю, что это. – Эйприл указала на маленький сенсор, выступавший из-за края картины. – Лазер, – прошептала она так, словно одно это слово всё объясняло. Но, судя по лицам девочек, те ничего не поняли. – Он отрежет палец любому, кто до него дотронется.
– Нет, не отрежет. – Голос Кейтлин через «е» звучал уверенно, но в глазах не было такой убеждённости.
– Конечно, отрежет. Лучи таких лазеров раскаляются до полутора тысяч градусов, чтобы сразу прижигать рану, потому что музей не хочет, чтобы всё вокруг заливало кровью.
– Ага, – сказала Тейлор-девочка. – Это правда. – Хотя это, конечно же, было неправдой. – Я это знала. – И она точно этого не знала.
Эйприл заставила себя улыбнуться:
– Я и не сомневалась. Наверное, охранников ты тоже заметила.
– Эм… охранника, – поправила Кэйтлин, похоже, тот не очень её впечатлял – девочка показывала это Эйприл всем своим видом.
Но Эйприл указала на другой конец зала.
– Ага. Здесь только один человек в униформе охранника. Но вон та уборщица моет в каждом зале, куда мы заходим, с того момента, как мы сюда пришли. И на ней такой же наушник, как на охранниках.
Эти слова были правдой. Эйприл не знала, как ей удаётся подмечать такие детали. И почему. Иногда она воображала, что это у неё от мамы, которая была всемирно известной похитительницей произведений искусства. Или шпионкой. Или автором ужастиков. Как бы то ни было, Эйприл считала, что наблюдательность досталась ей от природы. Её мамы слишком давно не было рядом, чтобы подобный талант был результатом воспитания.
Но это неважно.
Всё-таки мама за ней вернётся. Уже скоро.
– А может, она и не охранница, – сказала Тейлор-девочка. – Может, она мама Эйприл.
Все тут же вспомнили о негласной иерархии. Эйприл не была альфа-девочкой в этой стае сирот. И бетой тоже не была. На самом деле Эйприл вообще не принадлежала стае, и это её совершенно устраивало.
– Нет. Я думаю, что это мама Эйприл. – Кэйтлин указала на картину Пикассо с портретом женщины, похожей на куклу Барби, которую кто-то сунул в микроволновку.