– Конечно, папа, – ответила Варя, смахнув слезинку с щеки и вышла из столовой на кухню.
– Это моя драгоценная хозяюшка! – с гордостью произнёс отец. – Когда умерла жена, ей было всего 13 лет. Моя работа проходила в командировках. Варя все взвалила на свои детские плечи: и хозяйство, и учебу. А ещё и с отличием окончила школу.
Я слушал, а сам летал в своих мыслях: «Что дальше? Что будет дальше?». В дальнейшем разговоре Михаил Сергеевич, рассказал о том, что учиться в университете лесничего хозяйства его позвал друг, который сейчас живет на Байкале и тоже занимается охраной леса. И в этот момент у меня возникла мысль попроситься к нему на работу. Я однозначно должен уехать, не могу оставаться здесь. Как буду жить после такого?
– Я поговорю с ним, – ответил Михаил Сергеевич. – У них все время не хватает людей. Думаю, мне удастся помочь вам.
На том и закончили разговор, разошлись на ночлег.
Утро было тяжёлым, нужно возвращаться домой, а эта мысль невыносимая плохо спал ночью, ворочался и представлял мою встречу с родными. Михаил Сергеевич любезно предложил подвезти, и я согласился. Меня мутило от волнения, но я старался не показать виду. Через пару часов мы были на месте. Ватными ногами я поднялся по лестнице и позвонил в дверь.
Открыла мама. Ее лицо выдавало все бессонные и мучительные ночи, которые она провела за это время.
– Пашенька! – произнесла мама, обняла меня и горько заплакала.
– Прости меня, мама! – сказал я, глотая комок и пряча глаза.
– Что ты! – говорила она. – Я так испугалась, не могу потерять ещё и тебя!
Я молчал. Мама рассказала, что Лена родила двойню: девочку и мальчика. Роды были сложные, и врачи опасались за жизнь Лены и детей.
– Сейчас, слава Богу, все нормализовалось, – закончила она.
– Мама, я уеду, – сказал я.
– Куда? – испуганно воскликнула мама.
– В Сибирь, на Байкал. Обещали помочь устроиться. Я буду работать как вол, чтобы вас всех обеспечить: тебя, Лену и малышей. Отца им вернуть не смогу, но заботится о них обещаю. Я не буду больше пить, – продолжал я взахлёб. – Только работать, работать… Простите меня… – уже не мог от слез говорить я.
– Ну, что ж. Может это и к лучшему, – печальным голосом сказала мама.