«Наверное, – подумал я, пытаясь зацепиться хоть за какое-то объяснение, – во время моего плавания в городе что-то изменилось, и на набережной прямо сейчас снимается исторический фильм.
Я стал глазами искать съёмочную группу, но ни рельсовых вышек, ни толпы зевак, ни прочих атрибутов киношной суматохи нигде не было видно. А тем временем передо мной одна за другой разыгрывались мизансцены давно забытой жизни. И их действие не прерывалось ни на минуту…
* * *
Мои тягостные наблюдения прервал хрупкий, похожий на «перезвон» полевых колокольчиков, девичий голосок:
– Хэй, Огюст!
Я обернулся. Молоденькая девушка в длинном развивающемся платье, похожем на перо, гонимое ветром, бежала ко мне. Через пару мгновений она увила мою шею тоненькими соломенными ручками и погрузила свои нежные бархатные ланиты в небритую с прошлого дня щетину.
– Огюст, Огюст, – шептала юная пери, – ты вернулся, я так счастлива!
Ситуация!.. Юная богиня заключает вас в объятья, густые шелковые волосы обнимают ваше лицо, щекочут и ласкают шею, а вы… вы даже не знаете, как зовут прекрасную незнакомку!
– Пойдём скорей! – девушка чмокнула меня в ухо и потянула за руку в сторону первой линии домов. – Мои падрики – она засмеялась – с утра уехали в Торревьеху, я в доме одна и так по тебе соскучилась!
– Я… я сейчас, – ответил я, оборачиваясь в сторону причала, – распоряжусь…
Я подумал о своих судовладельческих обязанностях и тотчас увидел, как от ближайшей каменной пристройки отделились и шагают к нам три колоритных морских волка – кэп и два особенно полюбившихся мне матроса – Филипп и Васса.
Они остановились перед нами в нескольких метрах. Затем кэп сделал ещё пол шага вперёд, взял под козырёк и отрапортовал:
– Господин, Огюст! Не извольте беспокоиться. Радуйтесь жизни и помните: мы всегда у вас под рукой, чтобы ни случилось.
– Д-друзья!.. – от волнения я стушевался.
Внезапные слёзы благодарности брызнули из глаз. Кэп также шмыгнул носом. А рыжий громила Васса, «позабыв» все правила флотской субординации, подошёл и дружески обнял меня за плечи. Щерясь в улыбке, как расколотый на две половинки арбуз, он гаркнул, перекрикивая нарастающий шум моря:
– Хозяин, благослови выпить за твоё здоровье с десяток кастильских либр[3] добрейшего Аликанте Буше!..
– Вот-вот! – отозвался Филипп. – Наше южное вино, оно, как море. Известное дело, моряк в море не тонет – он возвращается!