Неожиданно «Совушка» резко ушла вбок, видно, рыжая ведьма что-то почуяла своим нечеловеческим чутьем, но почуяла поздно, потому что впереди громко треснуло, сверкнуло, и слепящая сетка мгновенно соткалась вокруг дельтаплана. Аппарат тряхнуло, но несильно, искрящиеся голубые разряды засияли на кончиках крыльев – вспыхнули и погасли. И наступила тишина. Страшная это штука – тишина в полете. Слышно было только, как шелестит и посвистывает воздух, нехотя раскручивая бесполезный пропеллер. Подсвеченный прожекторами горизонт качнулся и пополз вверх. Они снижались, и – даже на взгляд сталкера – слишком быстро.
Ночка выбросила что-то в темноту, сталкер не сразу сообразил что, а потом понял – мешок с хабаром.
«Хреновые дела, – подумал он, – совсем хреновые дела…»
Девушка повернулась к нему, сейчас она и в самом деле была похожа на ведьму, стрекозьи глаза в очках и оскаленный рот на резко очерченном белом лице.
– Бросай все лишнее, – крикнула она, – бросай, сталкер, если жить хочешь.
Берет потянул из кобуры ТТ, единственное оружие, которое у него было, и пистолет канул вниз.
– Еще!
Сталкер снял разгрузку с контейнерами для артефактов, и сотня тысяч неполученных зеленых отправилась вслед за пистолетом.
– Впереди разлом, если хватит высоты – поймаем поток, подскочим, а там, глядишь, и дотянем до поляны. Я на ней уже сто раз садилась, отремонтируемся и дальше полетим. Здесь садиться нельзя…
Впереди внизу багровыми трещинами светился разлом. Далеко.
«Нет, не дотянем, – как-то спокойно подумал Берет. – Вдвоем нипочем не дотянем…»
– И на кой хер мне этот героизм, – бормотал он, торопливо расстегивая привязные ремни, – на хер он мне сдался! Неправильно все-таки меня мама с папой воспитали… В следующий раз непременно женюсь, – крикнул он, валясь вбок с узкого сиденья, – или просто…
И ухнул вниз.
Сталкер лежал на чем-то твердом и учился дышать. Нормально дышать пока что не получалось, легкие словно слиплись, отказываясь качать воздух как надо. Удавались только болезненные, мелкие вдохи-выдохи, но этого было достаточно, чтобы не умереть.
«Живой, – удивленно подумал Берет, – надо же, живой! Вот только надолго ли?»
Он повернул голову – получилось – и зашаркал пальцами по груди, пытаясь отыскать аптечку. Потом вспомнил, что аптечка осталась в разгрузке, которую он спустил за борт, и бросил это занятие. Снова закрыл глаза и осторожно вдохнул. На этот раз вдох получился, хотя болели легкие немилосердно.