Голова пошла кругом, Герд не выдержал и закрыл окно, стараясь в него не смотреть – сразу стало легче. Но наступившая тишина оказалась мнимой, дом тоже жил своей собственной ночной жизнью. Вот где-то скрипнула половица, вот что-то поскреблось и пискнуло. В доме что, мыши? Вот взвизгнула пружина в кровати. А вот – Герд чуть не подскочил – кто-то громко захрапел. Олва? Нет, ее комната находилась в другой части дома, а этот звук был совсем близко, почти у двери. Старта, догадался Герд, треклятая овчарка. Вот и шла бы спать к хозяйке! Герд беззвучно выругался.
Он только-только начал дремать, как собака заворчала, поднялась, и сразу же послышались шаги – Олва босиком куда-то шлепала. В туалет, наверное. Но нет, входная дверь не скрипнула – удобства-то располагались на улице, – зато что-то громыхнуло в кухне. Жажда, видать, замучила. Герд глянул на наручные часы с зеленоватой подсветкой – прощальный подарок Геры – четыре утра. Через некоторое время все стихло.
Он уже почти заснул, как снова услыхал теткины шаги. Да что ж ты будешь делать, что на этот раз? Опять на кухню пошла. Да возьми ты уже, наконец, кружку воды с собой! Но Олва не собиралась пить, вместо этого она затопила печь. Сначала вышла во двор за дровами – Герд слышал, как хлопнула дверь. Затем укладывала поленья в печь и разводила огонь – Герд различил характерные скрежет и чирканье. Потом что-то лязгнуло – вероятно, печные заслонки. А потом раздались шлепки. Олва размеренно шлепала по чему-то упругому и громко зевала. Потом все опять стихло.
Когда через полчаса все повторилось сначала, Герд пришел в бешенство. Он не спал ни минуты, а чокнутая тетка бродила по дому, бесконечно скрипя, лупцуя что-то и никак не желая уняться. На этот раз она еще и неспешную беседу со своей псиной завела. Что-то ей проворковала, а та с порога – в кухню вход ей был воспрещен – в ответ подмела пол хвостом и зевнула. Да чтоб вас всех вместе с этим домом и лесом! Герд застонал. Блаженная тишина.
А через полчаса все по новой. Герд уткнулся лицом в подушку и зарычал. Ничегошеньки он не выиграл в лотерее, проиграл. У него отняли последнее в жизни – сон. На этот раз тетка осталась на кухне, принялась что-то готовить. На часах – без пятнадцати шесть. Совсем, очевидно, рехнулась.
Когда Олва начала напевать себе под нос, Герд не выдержал. Он вскочил и стал судорожно натягивать на себя штаны. От злости запутался в них и грохнулся на пол. Олва замерла – услышала его. Да неужели?! Он, вот, ее всю ночь тут слушает, и ничего, теперь и ей можно послушать немного. Он угрюмо отворил дверь и, жмурясь, шагнул в полосу света.