– Глеб, вы же видели в каком она состоянии. Знаете Клару, раз не пришла, значит, дело серьёзное.
– Алис, неудобно к ней домой тащиться. Как это будет выглядеть со стороны?
– Дим, а что такого? Она не человек, по-твоему? Пойдемте, я знаю, где она живёт.
– Как ты представляешь себе ситуацию? Нарисуемся возле двери, здрасти, мы к вам в гости. Так, да?
– Именно так, Дим. Я куплю что-нибудь к чаю.
– Начинается, – вздохнула Люська. – Ещё и подарки ей покупать.
– Не с пустыми же руками идти.
– Алис, ты такая… блин, даже не знаю, как тебя назвать. Иногда твоя инициативность бывает чрезмерной. Всем ты хочешь угодить, всех пожалеть и приласкать.
– Это плохо?
– Это не всегда хорошо.
– Так, решайте быстрее, – попросил Димон. – Или в пиццерию или топаем к Кларе.
Все посмотрели на меня.
– Навестим.
Купив в магазине упаковку пирожных, мы дошли до высотки, в которой жила Штангенциркуль. Люська всю дорогу гундела, что и вторые её любимые джинсы сели после стирки.
На этаже, прежде чем позвонить, Димон переглянулся с Алисой.
– Не передумала? Может, пока не поздно, положим пирожные на коврик, позвоним, а сами сделаем ноги?
– Дим!
– Шучу. Тогда звоню.
Дверь нам открыла симпатичная женщина средних лет. Увидев нас, удивилась. А услышав, что мы из школы, пришли узнать о самочувствии Клары Степановны, расплылась в улыбке.
– Проходите. Какие молодцы, что заглянули.
Евгения Степановна оказалась младшей сестрой завучихи. Простая в общении, словоохотливая (даже болтливая), она проводила нас на кухню, запретив снимать обувь.
– Ни в коем случае!
– Натопчем.
– Ничего страшного, протру пол. Садитесь, ребята, сейчас чай будем пить.
– Как себя чувствует Клара Степановна? – спросила Алиса.
Ответить Евгения Степановна не успела. Из глубины квартиры послышался голос Штангенциркуля:
– Женя, кто пришёл?
– Посидите здесь, я сейчас вернусь.
Минуты через полторы на кухню влетела завучиха. Наше появление произвело на неё сильное впечатление. Но вместо слов благодарности, она забросала нас вопросами. И, как мне показалось, не поверила, что мы заскочили по собственной воле.
– Завтра я выйду на работу, – сказала Клара Степановна, не глядя на нас. – Благодарю за беспокойство.
Нам тактично намекали, что пора сваливать.
Люська встала, поднялся со стула и Димон. Но Евгения Степановна запротестовала: