То, что обоз вам удалось сохранить, так это чудо, равное чуду Рождественскому. За чудо сие Господу молюсь неустанно. Теперь уж держитесь крепко в лагере своём, раз встали, ландскнехты сегодня подошли к нам, более ждать нет нужды. Я уже завтра со всеми силами выступаю к вам. Берегите обоз и лагерь, без них кампании не быть. Да хранит вас Господь».
Кавалера едва не перекосило от презрительного и насмешливого тона письма. Но что делать, если по сути фон Бок был прав. До самой ночи, даже за ужином ему вспоминались ехидные слова командира, так у него аж аппетит пропадал. Но он был рад, что армия уже вышла. Если письмо было подписано числом позавчерашним, значит, сегодня фон Бок уже должен подходить к Бад-Тельцу, а завтра к вечеру быть тут.
«А там Максимилиан и Агнес привезёт. Дальше легче будет».
В этом он был уверен, а пока ему нужно удерживать лагерь. Может, поэтому он в который раз перед сном пошёл обойти укрепления.
И опять спал он неспокойно, просыпался, прислушивался к звукам, что доносились из-за ткани шатра. Ждал и боялся услышать крики «к оружию». Но ничего подобного не слышал и снова засыпал сном неглубоким, чтобы утром встать и опять волноваться, проверять всё вокруг и волноваться.
Когда приезжали к нему вестовые, от маршала письмо привозили, надо было о своих этих волнениях и о том, что он слышал ночью, как отряд мужиков шёл по тому берегу реки на запад, фон Боку написать. А он не стал, чтобы старый и ехидный маршал над его страхами и слухами снова не насмехался.
Напиши он о том, может, тогда всё было бы по-другому. Но кавалер не написал, и вышло всё так, как вышло. В два часа пополудни прибежал к нему солдат от западного прохода и доложил, что четыре кавалериста прискакали и просят полковника.
Он сразу пошёл к западному проходу, там и увидал четырёх запылённых кавалеристов на сильно уставших конях.
– Кто старший? – сразу спросил у них полковник.
– Я, господин, – отвечал один кавалерист с седыми усами.
– Говори.
– Господин, беда, колонна наша атакована мужичьём на марше. Маршал ранен был почти сразу. Построиться в боевые порядки никто не успел, колонну рассекли на две части. Откуда взялись – непонятно.
«Похоже на то, что и с нами было».
Волков слушал дальше, холодея сердцем.
– На арьергард сразу наехали рыцари, смяли его, сразу за ними навалилась пехота. Полковника фон Клейста там убили. Людишки побежали сразу, кто не сбежал, тех порезали всех. Наш арьергард был разбит и развеян сразу, и полчаса не прошло. Авангард и центр колонны пытались строиться, но их непрерывно обстреливали, ранили полковника Эберста, а потом и авангард атаковали, а мужиков было много, не менее трёх с половиной тысяч.