Стрелки часов неумолимо мчались вперёд. Солнце поспешно опускалось за горизонт. Пора было закругляться, но дети уговорили Силестию, и она решила провести завершающий урок, темой которого стала, по словам преподавателя, наиинтереснейшая природа идельха и её происхождение.
– Томас, ты ведь уже можешь создавать огонь?
– Но нам ведь нельзя в замке! – беспокоилась Мишель. – Накажут!
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – подмигнула Силестия. – Тем более, что ты и Раян никогда не видели его в действии. Пламенные бани не в счет.
– Моя мама, конечно, помогала храмовникам возжигать Вечный огонь, но…
– Томас? – мальчик нехотя кивнул, и учитель улыбнулась. – Покажи нам для практики. Только не такой сильный, которому тебя отец учил, – уточнила она. – Остальные должны узреть основу.
Томас спокойно вышел из-за парты, вытянул перед собой руку и сконцентрировался. Со стороны присутствующие на занятии заметили, как его ладонь от пальцев к запястью захватила алая субстанция, прогоняющая кожу огнём.
– Сейчас вы могли пронаблюдать, как этот юноша убрал кожу – покров, что оберегает элемент нашего тела от внешней среды, не позволяя ему испаряться, – объяснила Силестия, следя за тем, как витиеватые волны жара вздымаются с оголённой ладони идельха, а капли крови-элемента стекают на пол, подхватываемые Томасом на полпути, ловко и аккуратно дабы скрыть следы вольности.
Еще несколько секунд и раскалённая до красна жидкая стихия, из которой состояла рука принца, теперь испускала искры, что, танцуя, слетали с неё вместе с языками жара. Со звуком шлепка принц сжал кулак: что-то неясно вспыхнуло, мгновение и на раскрытой ладони, колеблясь, горел огонь, размером со спелый фрукт.
– Вот так? – ехидно улыбаясь, выпятил подбородок Томас.
– Неплохо, – поддержала преподаватель и, взмахнув кулаком, добавила, – Но у меня лучше!
На алой ладони Силестии, извиваясь, колыхалось пламя, большое и яркое, и чем интенсивнее мудрый учитель оголяла покров своей руки, тем насыщеннее становился следующий по пятам за кожицей огонь, способный захватить и тело женщины. Однако желанного не произошло. Рдяное пламя, безболезненно сдирающее кожу, остановилось в сантиметре от плеча Силестии, затанцевало и пропало, впитавшись в кровь хозяйки, а кожа оделась следом.
С задних рядов класса послышался девичий смех. Томас удручённо наблюдал за ликованием большого ребёнка в лице глумящейся над молодым принцем женщины в летах. Не реагируя на дерзновенные издёвки Мишель, юноша стал оправдываться: