Джулиан пришел в пресс-центр, снял свой рюкзак – а он часто путешествовал с одним рюкзаком – и захватил комнату в свое полное распоряжение.
Пресс-центр был небольшой, с темным кафельным полом и рядом столов, разделенных перегородками. Комната находилась в тупике второго этажа, в самом конце коридора. Жалюзи на окнах были опущены круглые сутки. Обычно туда приходили журналисты с ноутбуками, чтобы в тишине писать статьи. Однако Джулиан решил завладеть помещением и занялся привычной работой: он часами просиживал за компьютером и колотил по клавишам. Причем громко.
Если кто-нибудь заходил в пресс-центр, чтобы записать хоть пятнадцатиминутное интервью, Джулиан отказывался выйти, даже не соглашался чуть тише обращаться с клавиатурой.
Под вечер организаторы всеми силами пытались избавиться от упрямого гостя, но тот был убежден, что имеет право там переночевать. И он действительно спал в пресс-центре, наверняка завернувшись в куртку и лежа на столе, потому что плитка на полу была холодная.
Когда я его увидел впервые, то подумал: «Круто!» На нем были штаны типа армейских, оливкового цвета, снежно-белая рубашка, а поверх нее – зеленый костюмный жилет из шерсти. Джулиан выделялся в толпе, его рубашка просто сияла.
Он двигался очень энергично и непринужденно, большими шагами. Когда он шел по лестнице, половицы дрожали. Есть такие люди, которые каждым шагом словно проверяют пол на прочность. Он любил, например, разбежаться, прыгнуть и потом проскользить в своих стоптанных «Кэмелах» по только что натертому полу. Или мог съехать по лестничным перилам, чуть ли не перекувырнувшись внизу. Ну, мне и самому нравились такие штуки.
В первый раз мы встретились на втором этаже конгресс-центра, у круговой лестницы. В тот день пришло невероятно много народу. Внизу у касс опоздавшие умоляли их тоже пропустить. Был побит рекорд в 3000 посетителей, и эта шумная толпа заполонила коридоры конгресс-центра. Можно было пятнадцать минут стоять в пробке, чтобы пройти метров двадцать. Но у нас наверху было чуть спокойней. Слева от лестницы стоял белый кожаный диван, с которого открывался вид на Александерплац. Он и стал нашим опорным пунктом на ближайшие дни. Когда один из нас шел в туалет или купить еды, другой сторожил вещи и место. В ответ на выжидающие взгляды прочих уставших посетителей я только зубы скалил.