– Привет, Ди… – начал было говорить Виктор, оборачиваясь к пассажирам, которые уже уселись на заднем сиденье.
Но, увидев потемневшие глаза Гьялцена-ринпоче, он осёкся и заюлил:
– Ну, в общем, привет…
– Ничего, Кот!.. – рассмеялся Васин и добавил: – Я всё тот же, которого ты давно знаешь, правда, с сильно подпорченной физиономией. Но с лица, как говорили раньше, воды не пить.
– Гони, Витя! – приказал Белый Лама и более тёплым тоном пояснил: – Нам со Львом Ивановичем ещё надо пройти регистрацию.
Котов к этому времени вырулил на шоссе и принялся выжимать из «малахита» максимально разрешённые скоростные километры. Он только изредка, не удержавшись, поглядывал в зеркальце над водительским местом на того, кого много лет знал как Дмитрия Быстрова.
В аэропорту тибетец повёл Васина по маршруту, удалённому от многочисленных камер. Благом был обязательный масочный – противоковидный – режим. К тому же учитель напустил на камеры «туман». Ещё бы! Гьялцен-ринпоче в совершенстве владел методами дистанционного воздействия на технику.
У самой стойки регистрации служащий не только не сказал ни единого слова о непонятных рубцах на лице господина Васина, явно не соответствующих тому гладколицему, что изображён на фотографии предъявленного документа. После штампа в заграничном паспорте Льва Ивановича оба «господина» поспешили на посадку в авиалайнер.
В Москве пандемия «короны» пошла на спад. К тому же, как было сообщено в донесении ФСБ, по городу начали гулять слухи: президент отсиживается в одном из бункеров. Вот поэтому Он и решил вернуться в столицу. Этим Он должен показать Свою решимость и впредь твёрдо управлять государством, несмотря ни на какие препоны и угрозы в виде зловредной инфекции.
«В Москву!.. В Москву!..» – пело в Нём на манер рефрена чеховских сестёр.
Да оно и верно. Чего сидеть в Ямантау, когда там, в Белокаменной, творятся настоящие, захватывающие воображение дела! Его элита, оставленная без высочайшего надзора, зашевелилась, зашебуршила. В кафедральной синагоге прошли встречи глав разномастных кланов и группировок. В тиши храма случились приступы приглушённых стенаний и злобных выпадов против Него, президента «всея Руси». Осмелели либералы-олигархи…
Он надавил кнопку звонка. Вошёл дежурный офицер в чине майора. Хорошо зная, что Спутин не любит громкой речи в своём рабочем кабинете, порученец вполне сносно доложил: