Нив спросила:
– Напомни, как его звали?
– Он сказал – Ганси.
Блу почему-то было неловко произносить это имя. Сама мысль о том, что, возможно, его жизнь и смерть зависят от нее, как будто возложила на Блу ответственность за символическое присутствие Ганси в этой кухне.
– Вполне достаточно.
Нив наклонилась над миской, шевеля губами. В миске медленно двигалось ее темное отражение. Блу продолжала думать над словами Моры: «Я не стану отвечать за то, что ты увидишь».
То, что они с Нив увидели, показалось ей серьезнее, чем обычно. Не просто игра природы; скорее, религия.
Наконец Нив что-то забормотала. Хотя Блу ничего не поняла в этих невнятных звуках, на лице Моры мелькнуло выражение торжества.
– Так, – сказала Нив. – Кое-что есть.
Она произнесла это с ударением на последнем слове, и Блу поняла, что будет дальше.
– Что ты увидела? – спросила она. – Как он умер?
Нив не сводила глаз с Моры. Она одновременно и отвечала, и задавала вопрос.
– Я увидела его. А потом он исчез. Ушел в абсолютное ничто.
Мора всплеснула руками. Блу хорошо знала этот жест. Мать делала его, кладя конец спору, после того как ей удавалось произнести решающий аргумент. Но на сей раз решающий аргумент находился в миске с виноградно-клюквенным соком, и Блу понятия не имела, что это означало.
Нив сказала:
– Только что он был там, а потом вдруг пропал.
– В Генриетте такое бывает, – сказала Мора. – Здесь есть место… или места… которые я не вижу. А иногда… – она не смотрела на Блу, и та поняла, что мать очень старается не смотреть на нее, – а иногда вижу то, чего совсем не ожидала.
Блу припомнила бесчисленные случаи, когда Мора настаивала, что они должны остаться в Генриетте, пусть даже жизнь там становилась всё дороже и появлялись возможности переехать. Блу однажды обнаружила на мамином компе пачку писем; один из клиентов страстно умолял Мору взять с собой Блу и «всё остальное, без чего вы не можете жить» и перебраться к нему в Балтимор. В ответ Мора строго сообщила, что это невозможно по многим причинам, из которых главная – что она не желает покидать Генриетту, а наименьшая – что он, быть может, маньяк с топором. Клиент прислал в ответном письме всего лишь грустный смайлик. Блу потом долго гадала, что с ним сталось.
– Я хочу знать, что ты видела, – сказала Блу. – Что значит «ничто»?