– Керау, – произнесла она, всё еще дуясь.
Ронан рассердился, когда услышал, что она украла имя, которым называла его Бензопила.
– Придумай свое прозвище, – сказал он, но ему уже надоело проявлять твердость, даже если это была просто честность.
Девочка-Сирота села рядом, подтянув колени к груди.
Прижавшись щекой к прохладной земле, он потянулся еще глубже. Его пальцы касались личинок и червей, кротов и змей. Личинки разворачивались, когда он миновал их. Черви ползли следом. Кротовий мех касался Ронана. Змеи обвивались вокруг рук. Он и был всеми ими.
Ронан вздохнул.
На поверхности земли Девочка-Сирота покачивалась и тихонько пела жалобную песенку, тревожно поглядывая на небо.
– Periculosum, – предупредила она. – Suscitat.
Он, впрочем, не чуял никакой опасности. Только земля, и силовая линия, и ветви-вены. Дом, дом.
– Это здесь, внизу, – сказал Ронан.
Земля поглотила его слова и выпустила новые побеги.
Девочка-Сирота прислонилась спиной к ноге Ронана и задрожала.
– Quid… – начала она, а затем, запинаясь, продолжила по-английски: – Что это?
Это была кожа. Светящаяся, почти прозрачная. Ронан почти целиком ушел под поверхность и мог разглядеть, как она выглядела. Она имела форму тела – как будто росла под землей, как будто ждала, когда ее выкопают и освободят. На ощупь она напоминала спальный мешок в комнате Мэтью.
– Держу, – сказал Ронан, возя пальцами по поверхности.
«Помоги мне не выпустить ее». Он, видимо, только подумал это, но не сказал вслух.
Девочка-Сирота начала плакать.
– Осторожно, осторожно!
Она едва успела договорить, как он почувствовал…
Что-то?
Кого-то?
Кого?
Это была не холодная и сухая змеиная чешуя. Не теплое и быстрое сердцебиение кротов. Не мягкость червей, похожих на шевелящуюся землю, не гладкая малоподвижная плоть личинок.
Это было что-то темное.
Оно текло.
Не столько существо, сколько НЕ существо.
Ронан не стал ждать. Он сразу же распознал кошмар.
– Девочка, – позвал он. – Вытащи меня.
Одной рукой-корнем он схватился за волшебную кожу, спешно пытаясь запомнить это ощущение. Вес, плотность, реальность…
Девочка-Сирота копала руками землю вокруг Ронана, как собака, издавая тихие испуганные звуки. Как же она ненавидела его сны.
Тьма, которая не была тьмой, ползла к Ронану сквозь землю. Она пожирала то, к чему прикасалась. Или, точнее, сначала оно было, а потом переставало быть.