Блу обняла это существо. Ноя. Ее не смущало, что он перестал быть человеком. Она звала бы его – чем бы оно ни было – Ноем до тех пор, пока он сам хотел, чтобы его так звали. И Блу радовалась, что в ту минуту он мог прочесть ее мысли: девушка желала, чтобы он знал, что она абсолютно в этом уверена.
Ее тело стало холодным, как лед: обвив Ноя руками за шею, она позволила ему черпать из себя энергию.
– Не говори остальным, – попросил он.
Когда Блу отступила, поверх мертвенных черт вновь появилось мальчишеское лицо.
– Тебе надо уйти? – спросила Блу.
Она имела в виду «уйти навсегда», но не смогла произнести это вслух.
Он шепотом ответил:
– Пока нет.
Блу вытерла слезинку тыльной стороной ладони. Еще одну – с другой щеки – стер Ной.
На подбородке у него появилась ямочка, как бывает у человека, собирающегося заплакать, но Блу коснулась ее пальцами, и она исчезла.
Оба стремительно двигались к какому-то концу, и оба знали это.
– Хорошо, – сказала Гвенллиан. – Ненавижу лжецов и трусов.
И немедленно принялась карабкаться обратно на дерево. Блу повернулась к Ною, но он исчез. Возможно, он пропал раньше, чем Гвенллиан заговорила; как и в случае с его появлением, трудно было в точности определить момент, когда он исчезал. Мозг Блу уже переписал все секунды по соседству с исчезновением Ноя.
Отстранение от занятий казалось полузабытым сном. Что было реально? Вот это.
Кухонное окно со скрипом распахнулось, и Джими крикнула:
– Блу! Тут твои парни, и у них такой вид, как будто они ищут, где похоронить труп!
«Опять?» – подумала Блу.
Когда Блу залезла в черный «Шевроле» Ганси, то обнаружила, что Ронан, со свежевыбритым черепом, готовый к бою, уже угнездился на заднем сиденье, задрав ноги. То, что он сидел сзади, а не на своем обычном «троне» впереди, намекало, что у парней какие-то проблемы. Вместо Ронана на пассажирском месте рядом с Ганси сидел Адам, в белой футболке и чистом рабочем комбинезоне, спущенном до пояса. Ганси – в школьной форме и с наэлектризованным выражением лица, которое испугало Блу, – был за рулем. Его широко раскрытые глаза блестели, словно по ту сторону радужки горела спичка. Блу уже видела Ганси таким оживленным, но только когда они были вдвоем.
– Привет, Джейн, – сказал он, и его голос был бодрым и насыщенным, как и взгляд.
Трудно было не увлечься этим Ганси; в своем напряжении он одновременно источал силу и вызывал беспокойство.