– Да, – подтвердил Адам.
– Во выпендриваются, – сказал Ронан.
Трудно было понять, имел ли он в виду Ганси и Адама с их знанием грамматики или учеников Агленби, которые стояли на улице с самодельными плакатами.
– Ну конечно, – ответил Ганси, по-прежнему холодно и раздраженно. – Упаси боже, чтобы молодые люди выражали свои принципы с помощью публичных, хотя и тщетных протестов. Ведь они могут прогуливать уроки и судить других, сидя на заднем сиденье автомобиля!
– Принципы? Главный принцип Генри Ченя – чтобы о нем напечатали большими буквами в школьном бюллетене, – сказал Ронан и оскорбительно передразнил Генри: – Четырнадцатый? Восемнадцатый? Меньше курсива, больше жирного!
Блу увидела, что Адам одновременно усмехнулся и поспешно отвернулся прочь, чтобы Ганси этого не заметил, но было слишком поздно.
– И ты, Брут? – спросил Ганси. – Досадно.
– Я ничего не говорил, – возразил Адам.
Загорелся зеленый свет, и машина покатила прочь от парней с плакатами.
– Ганси! Ганси! Ричард, чувак!
Это был голос Генри; даже Блу его узнала. Сзади никто не ехал, поэтому Ганси притормозил и высунул голову в окно.
– Чем могу помочь, мистер Чень?
– Э… у тебя задний борт открыт.
Легкомысленное лицо Генри приобрело какое-то сложное выражение. Бодрая улыбка не вполне сошла с него, но за ней что-то крылось. Блу вновь ощутила неуверенность; она знала, что представлял собой Генри, и в то же время совершенно этого не знала.
Ганси бросил взгляд на приборную доску в поисках предупреждающего сигнала.
– Да нет… а.
И произнес с той же интонацией, что и Генри:
– РОНАН.
– Чего? – огрызнулся тот.
Его ревность нетрудно было заметить даже из космоса.
– У нас открыт задний борт.
Сзади кто-то засигналил. Ганси помахал водителю, отсалютовал Генри и нажал на газ. Блу, посмотрев через плечо, успела увидеть, как Генри повернулся к остальным, и его лицо опять, как раньше, расплылось в простодушной широкой улыбке.
Интересно.
Тем временем Ронан изогнулся, чтобы заглянуть за спинки задних сиденьев, в багажный отсек. Он прошипел:
– Не высовывайся!
Он явственно обращался не к Блу. Та прищурилась и осторожно спросила:
– А что конкретно мы сейчас делаем?
Ганси охотно ответил:
– Линч, в его бесконечной мудрости, решил поспать, вместо того чтобы пойти в школу, и притащил с собой больше, чем рассчитывал.