– Кажется, нам надо поговорить про… – сказала Блу.
Она замолчала. Глаза девушки были устремлены на Ганси. Адам задумался: сознает ли она, насколько прозрачен ее взгляд. Смотрела ли она когда-нибудь на него с таким же ненасытным видом?
– Да, – ответил Адам.
Он с запозданием осознал, что она, вероятно, хотела обсудить поиски Глендауэра, а не признаться в тайном романе с Ганси. «Что ж, об этом тоже надо поговорить».
– Когда?
– Позвоню сегодня вечером. Хотя нет… я работаю. Завтра после школы.
Они кивнули. Какой-никакой, но план.
Ганси продолжал говорить по телефону.
– Нет, о пробках можешь не волноваться, если только в этот вечер нет розыгрыша лотереи. Автобус? Сколько народу ты ожидаешь? Я не представляю, чтобы… О. Можно задействовать школьный автобус, конечно.
– КЕРАУ!
Блу и Ганси одновременно вздрогнули от этого дикого вопля. Адам, узнав имя, которое Бензопила дала Ронану, посмотрел в небо.
– Господи боже мой, – прорычал Ронан. – Прекрати придуриваться.
Потому что этот звук издала не Бензопила, а маленькая и хрупкая Девочка-Сирота. Она свернулась невероятно маленьким комочком в бесцветной траве за машиной и походила на кучку тряпья. Она покачивалась и отказывалась встать. Когда Ронан что-то прошипел, она вновь завопила ему в лицо. Это был крик не ребенка, а неведомого существа.
Адам уже много раз видел, как претворяются в реальность сны Ронана, и знал, какими свирепыми, прекрасными, пугающими и причудливыми они могут быть. Но эта девочка содержала в себе гораздо больше Ронана, чем все остальные его творения.
Испуганное чудовище.
– Это просто конец света. Напиши мне, если придумаешь что-нибудь еще, – сказал Ганси и убрал телефон. – Что с ней такое?
Его голос звучал неуверенно, словно он сомневался, то ли с ней вправду что-то случилось, то ли она всегда была такая.
– Она не хочет заходить, – сказал Ронан.
Безо всяких церемоний он нагнулся, подхватил девочку на руки и зашагал к краю леса. Теперь, когда ее тонкие ножки болтались в воздухе, стало ясно, что они заканчивались изящными копытцами.
Стоя рядом с Адамом, Блу поднесла руку к губам и вновь опустила ее. Она очень тихо произнесла:
– Ох, Ронан.
Точно так же любой другой человек сказал: «О боже».
Потому что они наблюдали невозможное. Существо из сна было девочкой – и не было; она была сиротой; они не были ее родителями. Адам не мог осуждать Ронана за то, что он столь обширно грезил; Адам и сам имел дело с магией, которую не до конца понимал. Они все воздевали руки к небу и надеялись на комету. С той разницей, что дикая и постоянно расширяющаяся вселенная Ронана Линча существовала в его собственной голове.