Ниточка надежды в ту минуту не выдержала бы больше жалости, но, к счастью, Блу получила другую реакцию. Женщины переглянулись и явно задумались. Трудно было понять, принимают ли они решение, основываясь на обычных фактах или на прозрениях.
Наконец Мора пожала плечами.
– Ладно.
– Ладно?
– Ну да. Конечно, – сказала Мора и посмотрела на Каллу в поисках подтверждения.
Та подняла брови.
– Расскажи ему.
– Вы серьезно?
Блу ожидала, что они будут упрямиться, но они не стали, и она почувствовала себя так, как будто из-под нее выхватили стул. Одно дело – сообщить родственницам, что она собирается предупредить Ганси о грозящей ему смерти. И совсем другое – представить, как она скажет об этом самому Ганси. После этого обратной дороги не будет. Блу плотно зажмурилась – «веди себя разумно, соберись».
Она открыла глаза.
Мать взглянула на дочь. Дочь взглянула на мать.
Мора сказала:
– Блу.
И Блу позволила себе сломиться.
Джими задула свечу и поставила на пол рядом с унитазом. Затем она обвила руками бедра Блу, притянула ее к себе и посадила на колени, как делала в те времена, когда Блу была маленькой… впрочем, Блу и сейчас была маленькой. Когда Блу была ребенком. Унитаз заскрипел под ними.
– Ты сейчас сломаешь толчок, – предупредила Блу, однако не стала сопротивляться, когда Джими обняла ее и прижала к своей внушительной груди.
Джими погладила девушку по спине, сочувственно цокая языком. Блу прерывисто вздохнула. Она не понимала, каким образом эта детская ласка может быть одновременно столь успокаивающей и удушающей. Она радовалась ей и в то же время мечтала находиться где-нибудь в другом месте, с меньшим количеством нитей, привязывающих ее к каждой нелегкой задаче и к каждой печали в жизни.
– Знаешь, Блу, нет ничего плохого в том, что ты хочешь уехать из Генриетты, – сказала Мора из ванны.
Она так точно угадала ее мысли, что Блу не могла понять, почему мать заговорила об этом. То ли потому, что была хорошей ясновидящей, или просто потому, что хорошо знала дочь.
Блу пожала плечами.
– Подумаешь!
– Уехать не всегда значит сбежать, – сказала Джими, чей голос низким рокотом отдавался в ухе Блу, прижатом к ее груди.
Калла добавила:
– Мы не будем думать, что ты ненавидишь Фокс-Вэй.
– С какой стати мне ненавидеть Фокс-Вэй.
Мора шлепнула Орлу по руке: та пыталась заплести сырые волосы Моры.