Темноволосая голова скрылась с глаз обозлённого барона. Рельф Пиколло сердился, и Елена внутренним чутьём поняла, что, если сейчас ослушаться распоряжений безопасника, то, чего доброго он и в самом деле выполнит свою угрозу. С него станется – купит этот самый ящик у гномов и засунет её в него, точно пачку банкнот в надёжный сейф.
– У гномов? – поразилась Елена – Твою ж мать!
Самое интересное, что Елена знала о том, кто такие гномы.
Инородцы, сродни эльфам, вот, пожалуй, не такие красивые.
Но, богатые!
Широкоплечие и коротконогие гномы обычно обживали горы, но и в людских городах селились охотно. Гномы слыли искусными кузнецами и ювелирами.
В Больших Гульках проживал один такой умелец – мастер Цонгер.
Бородатый и широкоплечий, как и все коротышки, он женился на человеческой женщине и ничуть о собственном выборе жены не сожалел.
Мастер Цонглер обладал неимоверной силой – мог загнуть в бублик толстый железный прут и убить быка одним ударом кулака.
Елена отлично помнила тот день, когда взбесился бык самого старосты. Огромное животное, разъярённое каким-то пустяком, гоняло старостиных домочадцев по всему подворью, норовя втоптать в землю по самые уши тяжёлыми копытами.
Сама Елена батрачила в тот самый день у старосты и невесть каким чудом уцелела, забившись в тесный закуток между хлевом и забором, а вот мастер Цвонг не убоялся и не растерялся. Он бесстрашно выскочил навстречу обезумевшему быку и хлопнул того кулаком промеж острых рогов.
И бык умер, пав бездыханным к ногам гнома.
Староста тогда сильно обозлился, обвинив мастера Цвонга в порче имущества и потребовал в уплату за быка пять серебрушек.
Целое состояние для таких, как Елена и вдова ее приютившая.
Гном молча ухмыльнулся в густую бороду, пошевелил массивной шеей и потянулся за железным ломом, что валялся посреди двора. Лом бросил староста, когда убегая, пытался отбиваться от собственного рогатого имущества.
Скрутив лом дулей, Цвонг презрительно плюнул под ноги старосте и спокойно пошёл прочь, обронив изуродованную железяку.
Староста судорожно сглотнул, кадык на его тощей шее дернулся и больше он о серебре не заикался.
В железный ящик не хотелось, и Елена, не чувствовавшая за собой и тени вины, спорить с де Перье не стала, не видя особого смысла в пустых разговорах.
Она покорно забилась в угол кареты, подальше от разгневанного безопасника и прижала к груди пустую корзину. Девушка точно помнила о том, что в корзинке оставалась ещё половина жареной курочки, варёные яйца и пироги с ягодами.