Ура, вспышка гнева миновала, гроза прошла мимо.
Я звонко рассмеялась.
– Мири это действительно бы подошло, видели бы вы ее утром, граф. Впрочем, хорошо, что не видели. С вас на сегодня хватит, да? – подмигнула я девочкам.
Те согласно закивали так, что я испугалась, что у них отвалится голова.
– Мири? – посмотрел на меня вопросительно граф.
– Она так представилась, – пожала я плечами.
Граф метнул в сторону дочери странный взгляд, но сказал другое:
– А мне нравится идея пиратской вечеринки с поиском клада. Розамунда, организуете на досуге?
– Конечно! Я обожаю пиратские вечеринки! Уверена, девочки мне помогут! – воодушевленно воскликнула та, стрельнув на меня благодарным взглядом.
Граф усмехнулся в чашку. На лицах девочек особого воодушевления я не увидела.
– Класс! – кисло сказала Мирелла.
– Здорово, – скривилась Надина, запихнув в рот печенье.
– Я успела? Где папа? – услышали мы голос где-то в коридорах особняка.
– Мы в гостиной, Камилла, – позвала Ливия.
И в комнату ворвалась вихрем, начиная прихрамывать с порога, старшая дочь графа.
Глава 9
Из курицы в птицу и обратно
Я не удивилась, увидев девушку, с которой мы столкнулись около черного входа. Розамунда побледнела, но быстро взяла себя в руки.
– Я успела? – обращаясь к отцу, тревожно спросила Камилла.
– Ты почему в таком виде? – хмуря брови, спросил тот.
Он как раз успел вытереть косметику с лица, и если раньше его суровость вкупе с накрашенным лицом вызывала смех, то теперь он выглядел грозно, как и положено отцу семейства.
Граф ждал ответа, хотя что тут непонятного? Девушка в попытке незаметно сбежать из дома оделась сообразно своему представлению о служанке или горничной. Или за кого она себя хотела выдать, чтобы на нее не обратили внимания? Между тем, смешав все, что можно, как раз наоборот, привлекала его еще больше.
– Я же в сад гулять выходила, так какая разница в чем? – пожала та плечами. – Ты меня искал, папа? Что случилось?
Девушка пыталась принять вид самой невинности, но получалось у нее плохо. Как и одежда, невинный вид шел ей как корове седло. Острые скулы, выдающийся нос с горбинкой, крепко сжатый рот и сросшиеся на переносице широкие черные брови указывали на характер строгий, упрямый и неуступчивый.
Как странно, что дочери графа, внешне не взяв от отца ничего, характером и поведением, судя по всему, пошли как раз в него. Покойная графиня, по всем отзывам и воспоминаниям, была само обаяние. Вряд ли бы ее красоте и легкому нраву пели такие дифирамбы, если бы у нее был такой же тяжелый взгляд исподлобья, как у всех ее дочерей.