Но… Чем я являюсь по своей природе? Таков был мой первый вопрос, адресованный самому себе. Откликом на поступивший запрос перед моими глазами стали высвечиваться образы памяти чередой тусклых разрозненных кадров. Что это за мрачное, захватывающее дух неживой монументальностью, место? Кто эти создания, так похожие и вместе с тем непохожие на людей? Это странно. Почему они именно такие, ведь вариации форм неисчислимы? Я – один из них? От количества поспешно вводимых в поле поиска вопросительных конструкций у меня потемнело в глазах. Гибкие пальцы, оканчивающиеся длинными серебристыми когтями, коснувшись лба, плавно скользнули по идеально-гладкой коже вниз, ощупывая белое, как мел, заостренное лицо. Я взирал со стороны на тело, которым ныне владел: тонкое, высокое и хрупкое. Материальное. Моё. В голове же гулким эхом пульсировал голос знакомого светила. Звезды, ставшей моим спасителем. Звук, непохожий на звук, образы, лишенные языкового способа выражения. Salvator[3]. Так отныне я буду тебя называть, мое светлоокое солнце.
«…Сомнения – пасынки чувств. Страхи рождают тревогу и неуверенность, подрывающие осознание возможностей собственной воли. А ведь волею созидаются миры. Сам Абсолют есть лишь её овеществлённая ипостась. Он – воплощение Воли в действии, её дыхание. Указанием перста Его на свет рождается творящий аспект, преобразующий материю: Демиург, Создатель – как угодно. Бог. Вероятно, вы назвали бы это явление так. Сама по себе Воля лишена формы и очертания, она не имеет границ и потому неспособна вместить себя в ограниченное, однако, подобно светилу, что озаряет обращающиеся вокруг него небесные тела, не испускающие потоки лучистой энергии самопроизвольно, так и Воля осеняет касанием своим материальные объекты, в зависимости от близости их к круговращающему центру. Ах, да, я не уточнил, что материя бывает различна. И даже такой невесомой и тонкой, что её практически невозможно ощутить. Мировой эфир – это тоже разновидность материи, только иного свойства. Материя наравне с духом – неуничтожима и вечна. Это качество более или менее точно описывается вашим определением пракрити[4]. Впрочем, не буду долго разглагольствовать по данному вопросу. Сейчас это тебе ни к чему, Мигель – мы уже достаточно о том говорили. И я многое поведал прежде, дойдя до предела понимания человека. Тратить время на пустую болтовню с использованием терминов, лишь в грубом приближении описывающих действительность – не слишком продуктивное занятие. Однако для таких, как вы, существует лишь два способа объяснения: трансцендентальное переживание, либо же речь.