3.3. Если зима вдруг приходится на июль
Если зима вдруг приходится на июль,
Если проснулся в кровати, но весь в снегу,
Губы мгновенно замерзли на слове «лю…»
Значит, солгу тебе правду. Опять солгу.
Я расскажу, что ты принц из другой страны.
Я промолчу, что страны твоей больше нет.
Той, где под солнцем и звездами все равны,
Той, по которой ты плакал сейчас во сне.
Я расскажу, что глаза у тебя в отца.
Я промолчу, что он был от рожденья слеп,
Помня его волевые черты лица,
Теплые руки, дающие теплый хлеб.
Я расскажу про родную твою сестру.
Смуглую девочку, шуструю, как лиса.
Я промолчу, как тащили ее к костру.
Богу Дождя не хотелось ее спасать.
В доме натоплено. Ночь и горит камин.
Ты улыбаешься, веря моим словам.
А за окном, осыпаясь, цветет жасмин
А под окном, зеленея, растет трава.
Ты засыпаешь и видишь свои снега.
Я научу, и ты сможешь сказать «люблю».
Знаешь, как трудно бывает тебе солгать,
Если зима вдруг приходится на июль?
3.4. Вставай-ка, царевна, пора собирать тряпье
Вставай-ка, царевна, пора собирать тряпье.
Тебе восемнадцать, погода прекрасна для мая.
Прощаться с отцом? Да он даже тебя не узнает…
Он несколько весен подряд беспробудно пьет.
Бери все, что ценно: игрушки, кота, пальто,
Цветные фломастеры, книгу, бумажного змея.
Все важное сердце подскажет, а я не сумею.
Про паспорт и деньги забудь – заберешь потом.
Запомни одно: как пойдешь – не смотри назад,
Чтоб встретиться взглядом с одним яснооким эмиром,
Который, склонив пред собою три четверти мира,
Полюбит тебя за свободу в твоих глазах.
Захочешь родить ему сына, родится дочь.
Пророчество как полнолуние – четко по плану.
Любовь – это то, что наносит душевные раны.
И ты, обернувшись волчицей, уходишь в ночь.
Супруг твой от горя уж несколько весен пьет.
А дочь твоя словно прекрасный цветок подрастает
И я, как вожак нашей серой породистой стаи
Велю ей: «Царевна, пора собирать тряпье»