Меня передернуло от абсурда, но я сдержала хохот. Чеченец в тереме с фламенко!
– Самый трогательный момент был, когда он уже заснул, а я еще нет. Обнимая меня сзади, он что-то шептал мне через сон – совсем неразборчиво, но безумно нежно. На своем, на чеченском.
От эмоций Юлькина рука дернулась, и на печенье упал пепел. От стресса моя подруга начала толстеть – уж не стремясь ли подсознательно к идеалам конголезской красоты? Чтобы сбросить вес, решила чаще курить. Килограммы из-за этого не пропали, зато кожа стала комковатой и бурой.
Прямо сейчас меня радовало хотя бы то, что на ее одутловатом лице высыхали слезы – высыхали при воспоминании о своих неделях счастья и от возможности этим воспоминанием поделиться.
– А где он живет? – спросила я, чтобы произнести хоть что-то и доказать, что прямо сейчас не медитирую на пустоту.
– Я не была у него, – призналась Юлька. – Он вместе с мамой живет. В коттедже на Юго-Западном направлении. И, блин, эта мама…
Она готовилась снова заплакать.
– Намылилась впервые в жизни за границу съездить. В Италию. Рамзан попросил меня сделать ей визу. Я десять раз велела ему объяснить старой дуре, что надо как следует подготовиться к собеседованию в визовом центре! А она…
Юлька злобно и глубоко затянулась.
– Ее спросили о цели поездки. Она им: «Эйфелеву башню хочу увидеть!». Чеченам и так отказывают чаще всех – а этот старый тарантас еще и такую чушь понес… Ей сразу влепили отказ. Вот.
Ага, то есть еще один клиент был совсем недавно потерян. Прекрасно. Наша общая черная полоса постепенно становилась все более угольной.
– И? – я просто больше не нашлась, что сказать.
– Рамзан на меня дико обиделся. Подумал, что я нарочно это сделала. Закатил мне истерику. Он, как и ты, иногда нервничает так, что руки дрожат и память местами отключается. Но я уговорила его дать мне вторую попытку.
Ну да. Я тоже склонна иногда моментально прощать людей, которых только что собиралась придушить. Иногда – и бессистемно. По настроению.
– Когда он привез мне пакет документов повторно, от нервяка впихнул туда еще и свои доки. И…
На карниз сел голубь и наклонил голову, будто нестерпимо хотел услышать финал драмы.
– Оказалось, у него жена! И трое детей! И они живут в Италии! И старая карга собиралась к ним!
Ну, все. Обиженная Юлька и обозленный чечен – это такая разбитая ваза, которую уже не склеишь. Мне было и жалко ее, и неловко от неуклюжести этого романа.