По большому счёту я мало представлял себе, что такое «ANNA-NEWS» – с выпусками почти не был знаком до самого отъезда, на центральных каналах о нём ничего не говорили вообще, да и репутация Марата как противника либерального крыла власти и непримиримого борца с её «пятой колонной» одновременно вызывала настороженность провластных СМИ и замалчивание либеральными. Марата погружали в вакуум, и его детище всё никак не могло задышать полной грудью.
Всё разрешилось в мой очередной приезд в столицу под самый Новый год в кабинете у Сергея Ивановича Котькало на Комсомольском проспекте, где я позорно для себя смалодушничал и капитулировал. Сумасбродный профессор радостно потирал руки, нёс несусветную чушь, обнимал и хлопал по плечу:
– Серёга, да мы… да теперь… да такое…
Что «мы», что «такое» и что «теперь», мне было глубоко наплевать, и я уныло обдумывал, как скрыть предстоящую поездку от чужих глаз и ушей и даже от родных: им-то к чему всякие волнения. Но особенно надо было утаить предстоящую поездку на работе. Мало сказать, что не одобрят – непременно постараются выдавить белую ворону из системы, потому что им такое парадоксальное явление ни к чему. Чиновники должны быть управляемыми, а судьи тем более, поэтому судейские вообще не терпят строптивых. Они непонятны, они опасны, они предсказуемы в готовности к сопротивлению, а вот этого как раз и не надо. Это уже рудимент, атавизм, аппендикс, который должен быть безжалостно удалён. На всякий случай во избежание проблем.
В том, что я согласился, был виноват Котькало, этот последний хохол империи, и личные обстоятельства. К тому же был канун нового 2013 года, а Новый год принято начинать с чистого листа. Во всяком случае, так хотелось, чтобы все заморочки остались позади.
Ухмыляясь в бороду и хитро щуря карий глаз, Сергей Иванович многозначительно хмыкнул, оценивающе окидывая взглядом и щедро плеская коньяк в стопочку:
– Боишься? Ну-ну, хотя нет, всё правильно. Нормальный человек туда не поедет… Я вот тоже боюсь, потому и не еду.
Конечно, ни черта он не боялся, и само понятие «страх» и Котькало находились на разных полюсах. Тем более он уже побывал там, и не раз, так что по всем статьям дальнейшее моё упорство грозило катастрофой моему уже сложившемуся и выпестованному им и Маратом имиджу умудрённого опытом войны бесстрашного старого воина, не ведающего страха, каким я не был и быть не собирался. Оставалось лишь сделать небрежный мазок на уже завершенной картине. Он затянулся «Gauloises Blondes Blue» и сделал глоток кофе. Свои сигареты закончились, идти в магазин за ними не хотелось, поэтому не удержался «стрельнуть» у него. Сергей Иванович подвинул пачку, не преминув подчеркнуть с хитрой ухмылкой, что хоть сигареты и французские, но табачок сирийский.