– Давай потом, – махнул рукой Ильин, – Человек уезжает завтра, а ты… Успеется…
– Ну-ну… – Виолетта налила кипяток в заварник, достала из холодильника литровую банку с молоком.
– Как будешь пить? По-русски или по-казахски? – спросила она меня.
– Наливай ему по-казахски. В Москве чай пить не умеют. Прикинь, они там чай сырой водой разбавляют! Дикие люди! – Ильин постучал пальцем по лбу, пододвинул к себе пепельницу, полез в карман, вытащил помятую коробку «Беломора», щелчком выбил папиросину и принялся, сминая курку большим и указательным пальцами, ссыпать табак. В пепельнице образовался десятимиллиметровый курган.
– А вы знаете, что сигаретные фабрики во время войны переводят на выпуск патронов? Видите, калибр такой же. Это специально сделано, – Ильин показал нам пустую бумажную гильзу, положил ее аккуратно на стол, вытащил из кармана спичечный коробок, щепотью достал из него немного травы, положил в середину ладони левой руки, подхватил правой бумажную гильзу и принялся ловко ее набивать. Травы хватило в аккурат под самый кончик, который Ильин закрутил двумя пальцами в конус.
– Взрывай, – протянул он мне папиросу.
* * *
– Эй, ты с нами? – Ильин дернул Виолетту за носок, но она не отреагировала.
Мы с ней сидели на полу в комнате, она – с закрытыми глазами, я – в состоянии полуобморочного удовольствия от самой возможности вот так вот просто сидеть на полу и ни о чем не думать. Ильин лежал тут же, у наших ног, пользуя Альму в качестве подушки.
– Ну как всегда по накурке. Ушла. Можно в уши орать. Ноль!
– Не только по накурке, – сказал я, – Она еще так читает. Прочтет абзац и уходит. Нужно вот как…
Я придвинулся к Виолетте, протянул руку и дотронулся до ее щеки. Она вскрикнула как от ожога и тут же открыла глаза.
– Виолетта… Ты меня слышишь? – позвал я.
Виолетта повернула ко мне голову:
– Конечно слышу, – медленно произнесла она, – Идиот… Сколько раз я просила так не делать… Я в порядке.
– Минуту назад нам так не казалось. Да, Вадим?
– Минуту назад вас с Вадимом тут не было.
– Разве? – я посмотрел на Ильина.
– Ну что ты, Виточка. Это же мы, – подхватил Ильин и вяло махнул Виолетте шестипалой рукой.
– Ты должен был с ней поговорить. – Виолетта, вытянула в его сторону указательный палец, ставший вдруг неестественно длинным и острым.
Я зажмурился, встряхнул головой и когда открыл глаза, все стало снова обыкновенным – Ильин, Виолетта и ее палец.