Тогда, на совещании руководства компании, он назвал свой следующий шаг той самой изюминкой плана, которая и выводила операцию на финальную стадию.
Ливанцы, проведя сверку, сразу заметят недостачу. Являясь собственниками товара, они со скандалом заберут украшения и начнут думать, как вывезти все из Москвы.
И, конечно же, за помощью по перемещению драгоценностей обратно в Бейрут, армяне обратятся только к Михаилу. Они, привыкнув за столько лет работать вместе с ним, легко поверят и примут предложенный план вывоза украшений через белорусско-польскую границу на автомобиле.
– Да, удивительно, но потом все прошло, как по нотам, – снова, после паузы, заполненной воспоминаниями, заговорил сам с собой Михаил. – И даже никаких импровизаций не понадобилось. А какую замечательную финальную точку я поставил в этой истории! – Он иронично ухмыльнулся и снова налил себе чая.
Поднявшись на второй этаж, Михаил сорвал яблоко прямо из окна.
– Какие испуганные у них тогда были лица! Отменно! Да, тогда все получилось отменно и точно… – Он сел в кресло напротив окна и опять стал смотреть на дождь, продолжая вспоминать свой последний день в ювелирной операции.
Он, три его ливанских партнера и полтора миллиона долларов в золотых украшениях, спрятанных во втором дне большого чемодана с личными вещами, утром приехали на железнодорожный вокзал города Бреста.
Арендовав такси до ближайшего польского города Белосток, они, не теряя времени, поехали к границе и, не доезжая до нее двух километров, уперлись в длинную очередь желающих выехать в Польшу, чтобы поторговать.
Медленно двигаясь и праздно болтая о жизни, они убивали время в ожидании скорейшего прохождения границы. Как вдруг прямо напротив них, посередине встречной полосы, остановился большой, черный, с тонированными стеклами микроавтобус «Мерседес» с московскими номерами.
Из автомобиля вышли трое мужчин, одетых в костюмы, и направились прямо к ним.
Люди, стоящие в очереди, замерли; каждый подумал о чем-то своем и напрягся.
– Попрошу всех выйти из такси! – произнес самый старший из троицы, предъявляя удостоверение сотрудника московского управления внутренних дел.
– А в чем, собственно, дело? – заговорил Михаил первым. Ливанцы застыли, словно ледяные статуи. Холод плохим предчувствием побежал по их венам.