– Так что? Я не смогу увеличить себе сиськи?
Ринар ошалело уставился на блондинку. Вроде долго прожил на свете. Мог бы, конечно, знать, что женщины выделяют исключительно свой интерес в длинных, заумных рассуждениях. Да и в коротких, конкретных – тоже. Женская логика – качественный продукт. Хоть и весьма своеобразный.
Пока череп завис во всех смыслах, басовито гудя, Вика потискала свои груди. Кстати, совсем немаленькие. Такие, как надо, – упругие объемные шары. Помяла их. Повертелась перед зеркалом, то приподнимая свои прелести, то выпячивая их, прогибая спинку. И наконец выдала:
– Ты считаешь, что и так хорошо? В принципе мне нравится… Ой, ты чего?
Ринар заревел, вертясь волчком и давясь непристойными ругательствами. К его счастью, адресных было немного. В основном он оценивал ситуацию. Довольно критически. Собственно на свой счет Вика могла отнести только «Коза!» и «Бестолковка!».
Она решила не драться. В конце концов, в устах (ну или зубах) полудохлого черепа, бывшего когда-то некромантом и хулиганом, последнее было почти ласковым выражением, а первое и вовсе, очень даже может быть, комплиментом. Ну во всяком случае, Вика так решила. И не нам ей противоречить. Кому как не пожирательнице мужских сердец разбираться, что является у мужчин оскорблением, а что комплиментом.
– Ну прости, дорогой! – Глазки невинно захлопали. В них было столько ангельской чистоты и непорочности, что Ринар поперхнулся и затих. Даже забыл гудеть. – Я все-все поняла. Сейчас мы быстренько заберем артефакт и быстренько сделаем тебе тело. А потом ты отправишь меня домой. Чего здесь не понять-то? Выход там?
Ринар ошарашенно наблюдал, как стройная блондинка резко развернулась. Взметнула волну светлых волос. И, покачивая бедрами, поплыла к полуразрушенной лестнице, ведущей вверх. Выражение лица черепа, несмотря на отсутствие лицевых мышц, кожи, то есть собственно лица, изменилось. Он злорадно ожидал, что ножки на высоченных каблуках вот-вот подвернутся и Вика рухнет. Но девушка удивила его в очередной раз. Шпильки не только помогали сохранять изящную походку, заставляющую везде и всегда замирать мужские сердца. Шпильки просто-напросто помогали переходить даже кучи щебня все с той же грацией, впиваясь в щебенку и придавая дополнительную устойчивость. Ринар покачал головой и поспешил за девушкой, непринужденно поднимающейся по осыпающейся лестнице.