Но императрице Марии Федоровне удавалось поддерживать – хотя бы внешне – добрые отношения между обеими семьями.
– Я знаю, что Мамa2 относилась к “Владимировичам” ничуть не лучше, чем остальные из нас, но я никогда не слышала от нее ни одного недоброго слова в их адрес»[15].
Со своей стороны, нам стоит подчеркнуть, что в случае гибели царской семьи история России могла пойти другими, неведомыми путями. Реальность этого подтверждает дневниковая запись великого князя Константина Константиновича (более известного многим под именем поэта «К.Р.») от 19 октября 1888 г.: «Бог спас Государя от страшной опасности: на Курско-Харьковско-Азовской ж. д., второй паровоз и четыре вагона сошли с рельсов. Столовый вагон, в котором в это время завтракал Государь со своей семьей, разбит совершенно, но все остались, каким-то чудом невредимы. Военный министр, Черевин и Шереметев слегка ранены, из остальных сопровождавших 21 человек убит и 37 ранено. Все произошло, говорят, из-за лопнувшего рельса. Вчера утром в прибавлениях к «Правит[ельственному] Вестн[ику]» появилась телеграмма с этим известием, но про убитых и раненых ничего не было сказано… Страшно становится, когда подумаешь, что Государь, Государыня и все дети могли погибнуть, и престол перешел бы к маленькому Кириллу, так как Владимир, женатый на лютеранке, не может царствовать»[16].
Указанное обстоятельство, относительно наследных прав на трон великого князя Владимира Александровича (1847–1909) и его сыновей, до сих пор вызывает разную (часто взаимоисключающую) трактовку как среди современников тех событий, так и нынешних российских историков. Следует отметить, что Владимир Александрович как-то сам заметил по этому поводу своему дяде великому князю Михаилу Николаевичу (1832–1909), что при определенных обстоятельствах Мария Павловна немедленно перейдет в православие «во имя государства».
Между прочим, со своей стороны еще раз отметим, что великая княгиня Мария Павловна (старшая) долгое время оставалась лютеранкой, приняла православие лишь 10/23 апреля 1908 г. По закону о престолонаследии великому князю, женатому на не православной, закрывался путь к трону, как и его потомству от этого брака.
Великий князь Константин Константинович (1858–1915) вскоре сделал еще одну запись в своем дневнике: