– Ты ненадежен, Уилль Лаулесс. От тебя все еще отдает запахом кладовой францисканцев; жадность погубит тебя, – заметил Эллис. – Мы взяли двадцать фунтов от Аппльярда. Мы взяли семь марок вчера у гонца. День тому назад мы получили пятьдесят от купца.
– А сегодня, – сказал один из присутствующих, – я остановил толстого продавца индульгенций, скакавшего в Холивуд. Вот его кошелек.
Эллис сосчитал содержимое кошелька.
– Сто шиллингов! – проворчал он. – Дурак, у него, наверное, было больше запрятано в сандалиях или зашито в капюшоне. Ты еще ребенок, Том Кьюкоу; ты упустил рыбку.
Но несмотря на все, Эллис небрежно опустил кошелек в карман. Он стоял, опираясь на рогатину и оглядывал остальных. Сидя в различных позах, они жадно ели суп из дичи и обильно запивали его элем. День удался хороший; счастье улыбалось им; но надо было спешить, и они быстро справлялись с едой. Те, что пришли раньше, уже покончили с обедом. Некоторые легли на траву и сейчас же заснули, словно удавы; другие болтали между собой и осматривали оружие. Один из собеседников, в особенно веселом настроении, запел, держа в руках рог с элем:
«Не знаем закона средь наших лесов,
И голод нам здесь незнаком:
Всегда здесь олень нам на пищу готов.
Здесь летом все весело, тихо кругом.
Когда же настанут здесь бури, дожди,
Зима с собой снег принесет —
Тихонько, спустив капюшон, уходи
Домой, где очаг тебя ждет».
В это время мальчики лежали и слушали; только Ричард снял свой арбалет и приготовил крюк, чтобы натянуть тетиву. Они не смели двинуться, и эта сцена из лесной жизни происходила на их глазах, словно в театре. Но вдруг в этом пиршестве наступил перерыв. Высокая дымовая труба, возвышавшаяся над остатками развалин, находилась как раз над их головами. Вдруг в воздухе раздался свист, затем кромкий удар, и куски сломанной стрелы пролетели мимо ушей мальчиков. Кто-то, может быть, часовой на ели, пустил стрелу в трубу.
Мэтчем не мог удержаться от легкого крика, который он заглушил сейчас же; даже Дик вздрогнул и выпустил крюк. Очевидно, это был сигнал для собравшихся на поляне людей. В одно мгновение все они были на ногах, начали стягивать пояса, пробовали тетивы, вынимали из ножен мечи и кинжалы. Эллис поднял руку; лицо его внезапно приняло выражение дикой энергии; белки глаз блестели на загорелом лице.