Потоптавшись у сетки-рабицы, Люська толкнула калитку, но та оказалась закрыта. Маленький замочек был заметен не сразу.
Озираясь по сторонам, Люська заметила вышагивающую по дорожке девочку-подростка, в голубом платье в крупных горох и широкополой соломенной шляпе.
Поравнявшись с Люськи, девушка на мгновенье остановилась и, не поднимая головы, поинтересовалась писклявым голоском:
– Вы кто такая?
– Приехала к бабе Стеше.
– А зачем к ней приехали?
– Поговорить.
– О чём?
Люська отвернулась.
– Слушай, лучше скажи, не знаешь, куда она запропастилась? Мне очень надо с ней встретиться.
– Важное дело? – допытывалась девчонка.
– Важнее не бывает.
– Здесь Степанида Ивановна, никуда она не уезжала.
– А почему на калитке замок висит?
– А как иначе-то, не нараспашку же калитку оставлять. Баба Стеша каждый день на прогулку ходит, на калитку замок вешает. Сейчас времена такие. Неспокойно вокруг. Никогда не знаешь, кто на дачные участки забредёт. У нас частенько чужаки появляются. Недавно у Скрипкиных дом обворовали. Они всей семьей в лес за грибами отправились, а дверь закрыть забыли. Когда вернулись… – девочка умолкла и захихикала. – В доме Мамай прошёл. Всё вверх дном, тряпки на полу валяются, крупу рассыпали, даже столовые приборы раскидали. Правда, брать у Скрипкиных особо нечего – нет у них богатства никакого, так грабители не погнушались старым чёрно-белым телевизором и кое-какой застиранной до дыр одежонкой. Вот так вот! А вы спрашиваете, зачем Степанида Ивановна замок повесила. Осторожность прежде всего.
Люська прищурила глаза.
– Ты случайно не знаешь, где она гуляет?
– А где придётся, – последовал ответ.
– Тогда я её подожду.
– Ждите, коли охота.
Выдержав короткую паузу, девочка, продолжая упорно смотреть вниз, спросила:
– А вас как зовут?
– Люся.
– А лет вам сколько?
– Почти пятнадцать.
– Молоденькая совсем. А разве тебя, – она тоже решила перейти на «ты», – не учили, что старшим выкать неприлично?
Люська быстро заморгала.
– Старшим? Хочешь сказать, ты старше меня?
– Не ты, а вы.
И тут девочка-подросток сняла шляпу и подняла голову.
Люська отшатнулась. На неё смотрело изнизанное мелкими морщинами лицо пенсионерки.
– Ой!
– Вот тебе и «ой», – смеялась миниатюрная старушенция. – Я тебе в прабабушки гожусь.
– Извините, я не знала… думала ты… вы моя ровесница.