– Ну да, только без «блядь». «Блядь» это я сейчас добавил, для эмоциональной окраски, – как бы извиняясь, уточнил Саня.
– А они что?
– А они говорят: «Ты что слепой, что ли? Купол есть? Есть. Минареты есть? Есть. Плитка даже голубая есть и роспись. Так чего тебе еще надо? Чистой воды Самарканд». Представляешь?
– Так, а ты не согласен? – спросил Андрей.
– Ха, спрашиваешь! Вот ты в Бухаре или Самарканде был?
– Не доводилось.
– Я в Ташкенте был, – вставил Илья с самым невозмутимым видом.
Казалось, ему нравится, что его друг так разошелся, и он не упускал возможности раззадорить его еще больше.
– Ну вот там бы и оставался! – обрушился на него Саня. – Чего лезешь, если не разбираешься?
Илья принял самый смиренный вид, после чего Саня продолжил:
– Там, на самом-то деле, ничего общего! Ну да, есть, конечно, все перечисленное, но даже по взаимному расположению основных элементов ты там не найдешь ничего сильно похожего. Эдак, выходит, про любую мечеть сказать можно, понимаешь? Но дело даже не в этом. Это тут не главное. Главное – это северный модерн!
– Это мы уже слышали, – с самым серьезным видом сказал Илья.
Саня махнул на него рукой и, даже не повернувшись в его сторону, продолжил:
– В северном модерне главное что? Правильно, фактура! Главное, понимаешь, в отделке фасадов, в сочетании материалов кроется, а какой там орнамент – финский, русский или арабский – не так уж и важно. А по поводу формы я тебе так скажу: тут она чем страннее и необычнее – тем лучше! Посмотри, вон, на вокзал в Хельсинки. Это ж, блин, образец эпатажа! Так что тут тебе хоть купол, хоть минареты, хоть фаллический символ, это все на каноны стиля никак не влияет, а, наоборот, их только подчеркивает!
Саня закончил и переводил дух. Лицо его раскраснелось, на лбу выступил пот, но он, казалось, был счастлив, что нашел наконец благодарного слушателя и смог выложить ему все, о чем так много раздумывал в течение дня.
Андрей слушал его с интересом. Ему не только и не столько нравился предмет разговора, как привлекала горячность и убежденность, с которой Саня излагал свои мысли. Не прислушаться к его словам было невозможно, потому что он говорил так, как будто обсуждал вопрос жизни и смерти и убедить собеседника для него было делом чести.
– Ну? Что я тебе говорил? – спросил Илья, обращаясь к Андрею. – Настоящий маньяк, а? И эдак он про каждый дом в округе рассуждать может. И до последнего биться будет, если ты с ним не согласен.